По ту сторону Смерти

— Возьми, он сослужит тебе добрую службу… Ничто не должно помешать твоей победе. Только подумай: убив Аргануса, ты разрушишь Хельхейм в том виде, в котором он существовал вот уже тысячу лет. Уже не будет некромантов, не будет их власти. Упокоив после победы и свою армию, ты уничтожишь почти всех немертвых в царстве Хель. Люди, став свободными, закончат то, что ты начал: добьют остатки неупокоенных, и в этих землях воцарится мир.

— Победа будет за мной, даже если небу придется низвергнуться, а крепости — провалиться под землю, — с твердой верой сказал Сандро, еще не зная о том, на что способен Арганус.

На этом беседа закончилась. Некромант улегся на теплую волчью шкуру и приготовился ко сну. Уже засыпая, он подумал о том, что не мешало бы сварить эликсир недоросли, чтобы завтра, когда начнется штурм, не упустить ни малейшего нюанса и прояснить мысли, очистив их от шелухи. Но отказался от этой затеи, решив, что справится и своими силами.

Неожиданно полы шатра распахнулись. Застывший на пороге Дайрес без долгих предисловий перешел к делу и попросил о странной услуге:

— Сделай для меня эликсир разрыва.

Сандро ничего не ответил, лишь взглянул на имитатора. Дайрес был взволнован, хоть и старался не показывать этого: держался расслабленно и не прятал взгляда. Но именно глаза и выдавали его, даже не глаза, а страх, изредка мелькающий, проносящийся серой тенью в его черных, как уголь, зрачках.

— Что тебя беспокоит? — потягиваясь, спросил Сандро и улыбнулся, но из-за отсутствия губ улыбка показалась ужасным оскалом, от которого Дайрес лишь больше стушевался. — Да говори же!

— Мне нужен эликсир, — твердо повторил имитатор, и страх вновь мелькнул в его глазах.

— Уходи, — вставая, обронил некромант, — и возвращайся с утра. Я сделаю то, о чем ты просишь.

Дайрес молча кивнул и, резким движением откинув полу шатра, вышел.

— И ты выполнишь его просьбу? — поднявшись из книги серой дымкой, быстро принимающей человеческое обличие, спросил Трисмегист.

— А почему бы и нет? У меня нет причин, чтобы не доверять ему.

— Ты, вероятно, меня не слушал, когда я говорил, что его поступки вызывают у меня сомнения.

— Как же? Слушал. Но, не создав эликсир, я не смогу развеять твоих подозрений…

В эту ночь, как часто бывало в первые годы после обращения в лича, Сандро забыл о сне и целиком отдался работе. Он опустошил дорожный мешок, педантично расставил вокруг себя колбы, реторты, собрал перегонный аппарат и приступил к Деланию.

Возвращаясь к алхимии, Сандро всегда ощущал душевную гармонию. Вероятно, именно потому он с таким трепетом относился к тяжкой науке и искал в ней новые знания. Погружаясь в преобразования, он отстранялся от мира, абстрагировался от всех невзгод и проникал в ту сферу реальности, в которой человеческая душа не чувствует ни злобы, ни ярости, ни агрессии, ни жалости — ничего, кроме жажды познания.

Сандро настолько соскучился по любимому делу, что, опьяненный работой, даже не слышал бесконечных призывов Альберта остановиться, обдумать все еще раз и поверить его мудрым словам о том, что страх не появляется в людях, или же иных существах, если им нечего скрывать.

В эту ночь ученик не слушал своего наставника, и когда Дайрес зашел с утра, всё было уже готово. Имитатор поблагодарил и с радостной улыбкой на лице покинул шатер некроманта.

— Вот и все, — пожал плечами Сандро.

— Вот и все, вот и все… — петляя по лагерю, будто пытаясь запутать следы, бормотал Дайрес, на ходу откупоривая флакон с эликсиром, переливая половину в другой сосуд.

Молнией промчавшись по биваку, имитатор тенью шмыгнул в шатер одного из генералов и набросился на него, как хищник на дичь:

— Пообещай мне, что не станешь его использовать, пока штурм не подойдет к концу. Пообещай! Иначе я не дам тебе эликсир, и можешь говорить Сандро обо всем, о чем только пожелаешь!

— Тише, тише, — мягким голосом, совсем не соответствующим внешности скелета, проговорил Сиквойя. — Конечно, я обещаю.

— Без лжи? — украдкой спросил Дайрес, не веря тому, что ему так легко удалось уговорить некроманта.

— Без тени лжи! Подумай сам: в одиночку мне не совладать с Арганусом, да и с Фомором, если быть откровенным. Я лучше выжду в стороне, пока два врага будут грызть друг другу глотки, и потом с легкостью прихлопну обоих.

— Сандро не трогай, — сказал Дайрес таким тоном, будто мог как-то помешать, если вдруг Дер'Итиль вздумает поквитаться с полумертвым за его обман.

— Своего спасителя? К чему мне это? — голосом мастерски изображая удивление, воскликнул Сиквойя, а потом изменил своему спокойствию и гаркнул: — Давай флакон! Сколько я могу ждать?

Дайрес дрожащей рукой протянул эликсир. Как только флакон оказался в костяной ладони Дер'Итиля, лич откупорил пробку и без остатка выпил свою свободу.

— Наконец-то, — протянул он, и глаза его стали голубыми из зеленых, что могло означать только одно: Сиквойя перестал повиноваться повелителю с темно-зелеными зрачками — перестал повиноваться Сандро.

— Что ты сотворил?! Теперь Двуликий почувствует, что не управляет тобой.