По ту сторону отражения

– Ты голову на кочан капусты все-таки не менял, не помнишь? – не могла почему-то я оставить несчастный овощ в покое. – Уходи.

– Еще. – На его лице появилась улыбка, и я не могла понять, что же она выражает.

– Скотина. Убирайся.

– Еще.

– Что еще? – озлобленно взглянула я на Кейтона, подозревая подвох. Он опять подошел ко мне.

– Говори еще. Я скучал по твоему голосу, – отвечал мне он и несмело протянул мне букет, глядя на меня широко раскрытыми глазами, – прими его? Я сам подбирал.

– Приму, – пообещала я. – Давай.

Я схватила цветы, подошла к окну, открыла его и с яростью швырнула его вниз.

– Можешь… еще раз их подобрать.

Солист «На краю» несколько нервно сглотнул, проводив букет глазами. Разноцветным ковром они распластались по асфальтовой дорожке. Мне стало жаль несчастные ни в чем не повинные растения.

– Уходи, Кей, или как там тебя… Антон, – сдавленно проговорила я, совсем уже ничего и никого не понимая: ни его, ни себя. – Прошу, уходи. Не наигрался?

– Я заигрался, – услышала я в ответ. – Я хочу поговорить с тобой, Катя. Просто поговори со мной!

– Нет, спасибо. Я не желаю ни говорить с тобой, ни видеть тебя, – отвернулась я, стараясь не смотреть в его просящие глаза, чтобы не попасть под влияние чар Кея.

– Без тебя плохо.

– Еще бы. Не над кем издеваться. Как ты меня нашел?

– Детективное агентство, – не стал скрывать солист «На краю». Как же хорошо, что он не стал устраивать никаких публичных выходок, которыми меня так пугала Настя!

– Агентство? Ни фига себе! – искренне изумилась я. – Да у тебя вместо мозгов в голове легион тараканов завелся – какая капуста? Звездный мальчик, зачем тратить деньги на то, чтобы меня нашли какие-то детективы?

– Потому что ты дорога мне, – ответил Антон, и его слова звучали очень просто и честно, но я в них не верила при всем своем желании. – Люблю тебя.

– Прекрати. Я больше не поверю тебе, – отозвалась я. – Допивай кофе и проваливай.

– Просто поговори со мной, – нормальным, человеческим голосом произнес он. Его ладонь коснулась моего плеча. Я вздрогнула. Одновременно меня тянуло к человеку, посмевшему играть моими чувствами, и отталкивало от него.

– Не касайся меня. Мне это неприятно. Я не хотела тебя видеть! Я даже уехала. Спряталась. Чувствую себя идиоткой. А теперь ты хочешь поговорить со мной? О чем же?

– О нас.

– Кто такой Онас? – притворилась я еще большей дурочкой, чем была на самом деле.

– Я ублюдок, знаю, но я не прошу у тебя ничего, кроме как разговора. Выслушай меня, малышка? – Он попытался вновь коснуться меня.

– Хватит меня так называть! Ты тупой? Я – Катя, Катя и еще раз Катя. И не прикасайся ко мне. Не смей.

– Я тебе неприятен? – демонстративно убрал руки за спину парень.

– Очень. Меня раздражает, что ты ведешь себя то как Кей, то как Антон. Прекрати кривляться.

– Я пытаюсь понять, кто из них тебе нравится больше! – вдруг закричал он, и мне почудилась на пару мгновений в его голосе затаенная боль. – Ты так и не выбрала!

Откуда у такой свиньи боль? У тебя галлюцинации.

– Может быть, больше всего мне бы понравился ты сам, а не твои образы? – логично спросила, почувствовав себя в этот момент очень взрослой.

– Малышка… хорошо-хорошо, Катя, – он покорно поднял руки вверх, – скажи мне, кем я должен быть для тебя, и я все сделаю. Я буду Антоном, Кеем, кем угодно.

Я покосилась на него с удивлением.

– Видишь, до чего ты довела меня? – усмехнулся он.

– Веди себя так, как ты ведешь себя с другими, – поспешно сказала я. Ну когда же он свалит и оставит меня в одиночестве?

– Обычно я веду себя как Кей. Я и есть Кей, наглый, самоуверенный и мерзкий тип – ты ведь так отзывалась обо мне? – вспомнил он мои слова.

– Так. А Антон? Он просто выдуманный, да? – с надеждой спросила я.

Солист «На краю» задумчиво покачал головой:

– Нет. Как он, я веду себя редко, тогда, когда хочу быть самим собой. Старым самим собой.

– Я не понимаю тебя. И вообще… уходи!

– Детка…

– Катя. Для тебя только Катя. Это ведь не трудно запомнить? – обозлилась я. Мне казалось, что он издевается надо мной.

– Я не понимаю, почему тебе не нравится, когда я называю тебя ласково. Девочки любят ласковые обращения, тебе-то они почему не нравятся? Почему ты всегда кричишь на меня, стоит мне так тебя назвать?

– Мне нравится, когда меня зовут по имени, – строго ответила я. – Твои «детки», «малышки» и прочее – издевательство. Все, проваливай, Мистер Двуличный.

– Выслушай меня до конца. – Он стоял так близко, что я могла бы всего лишь протянуть руку и коснуться его руки. Почему он так хочет поговорить?

Он просто желает навешать тебе очередные тонны лапши на твои прелестные ушки.

– И что будет, если выслушаю?

– Мне станет легче.

– Хорошо, – неожиданно согласилась я. – Поработаю психологом. Ты хочешь поговорить – давай поговорим. На улице. – И я первой вышла из комнаты, сжав пальцы в кулак. Чтобы не заплакать в очередной, тысячный по счету раз, я ногтями впилась в кожу ладони. Боль всегда помогала избавиться от слез – это я усвоила еще в детстве.