По ту сторону отражения

Одновременно с первыми нежными звуками плавно погас свет. На пару мгновений зал окутала темнота, чтобы затем уступить место томной люминесценции, медленно и с достоинством переливающейся всеми оттенками розового, золотого и голубого цветов.

По-моему, он все же психанул. Кей потянул Алину за руку, и она легко поддалась, оказавшись рядом с ним. Не знаю, что хотел сделать двуличный солист «На краю», но брюнетка оказалась проворнее. Алина вдруг прильнула к нему, обняв за плечи и с силой сжав пальцы, а он не шевелился, даже не оттолкнул от себя ее. Почему он не может быть к ней жестче? Почему он жесток только со мной?

Силуэты Алины и Кейтона осветились бледно-оранжевым – сверху кто-то направил на них свет, и это казалось жутко романтичным. Как будто бы он действительно ждал Алину, а не меня. Господи, как же меня это бесит! Лучше бы пришла я и при всех отказала бы ему! Сказала бы гордо: «Отвали от меня, придурок, ты не мой принц!» А она – она устраивает цирк.

– Какая пара яркая, – услышала я и, скрестив пальцы под подбородком, продолжала наблюдать.

Антон отстранился от Алины с некоторым опозданием, но не переставал глядеть ей в глаза, что-то хотел сказать, а потом, по-моему, хотел даже уйти, но в это время к их столику подкатили огромный торт – настоящее произведение искусства.

Повар хорошо расстарался.

– Сюрприз Екатерине! – провозгласила администратор. Народ тут же заинтересовался сюрпризом.

Крышка торта открылась, и из него артистично высунулась нарядная девочка лет восьми с распущенными золотыми волнистыми волосами, над которыми сиял золотом нимб. Она была наряжена, как ангел: белое простое платьице, перехваченное голубой лентой в поясе, два нежных крылышка. Они сверкали под прожекторами и казались настоящими.

– Привет, Катя, – тоненьким голоском пропищала девочка с нимбом, обращаясь к Алине. Та молчала и с улыбкой смотрела на Кея, а не на малышку. Она была без ума от него, и я тоже была без ума – от злости, желания отомстить и неожиданной ревности.

Так и не дождавшись от Алины каких-либо слов или кивка, девочка звонким голоском продолжила. Администратор ей только одобряюще кивнула.

– Я недавно встретила Антона. Он очень хороший. Правда. И он кое-что мне рассказал. Он побоялся говорить тебе, поэтому его слова я передам сама.

– Ой, как мило, – воскликнули три подружки, сидевшие около окна.

Ой, как сладко! Он с ума сошел? Что за представление а-ля розовые сопли в кофе-антураже?

Девочка-ангел задорно улыбнулась, поправила одно из крыльев и договорила:

– Антон просил сказать Кате, что он очень ее любит. Он не знает, как сказать ей это. Поэтому попросил меня. Он хочет, чтобы Катя тоже его любила.

Я почувствовала, что у меня все больше и больше растет желание расхохотаться. Привет, истерика?

Кейтон, ждущий меня (!!!), опустился за стол в изнеможении. Его планы были окончательно разрушены. А девочка все говорила и говорила, изредка глотая от волнения окончания слов.

– Он сказал мне, что его желание – чтобы Катя стала его девушкой. И просил передать ей самое красивое кольцо в мире. – С этими словами ангел протянула Алине черную круглую коробочку, где предположительно и лежал подарок. И брюнетка взяла его, улыбаясь, как актриса, только что получившая «Оскара», хотя имевшая на это мало шансов.

Я, не мигая, наблюдала за Лесковой, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я буду ненавидеть ее так же сильно, как и Тропинина. А мои руки сами собой опустились на стол и сжали края салфетки – это ведь мое украшение! Подарок для меня. Убери свои руки, стерва!

Но сестра Арина уже взяла коробочку. Как только она это сделала, Чайковский изменился на Гайдана, если моя память меня не подводила. А сверху на пару полетели белоснежные перышки, которые, медленно кружась, оседали и на полу, и на столе, на самих Алине и Кее, и на тех, кто стоял или сидел рядом. Администратор, видя это, первой начала аплодировать, и весь зал: и посетители, и работники, тут же радостно и вполне искренне поддержал ее в этом. Все стали со своих мест и, улыбаясь, хлопали в ладоши и смеялись. Им нравилось представление.

Торжество романтики, черт возьми.

– Мой торт прекрасен! – услышала я голос самодовольного повара.

– Я тоже люблю тебя, Антон! – задорно и громко прокричала Алина, вызвав положительные эмоции у мужской части пиццерии. – Спасибо за то, что ты есть, и за то, что ты со мной.

– Всем шампанское! – громко завопила довольная происходящим администратор кафе. – Шампанское в студию!

Кей измученно, как мне показалось, улыбнулся. У меня появилось такое чувство, что его все это вконец достало и сейчас он выкинет что-нибудь забавное.

Он меня не подвел.

Антон встал, не слишком нежно взял брюнетку за подбородок, что-то прошептал, приблизившись к ее щеке, аккуратно отобрал черную коробочку, а потом совершенно неожиданно резко схватил Алину за локоть и поволок прочь из зала. Она пыталась сопротивляться, но Кей что-то сказал ей (я опять не слышала, что) и вновь повел следом за собой. Он шел быстрым размашистым шагом, а она не успевала за ним.