По ту сторону отражения

– Могу предложить свои услуги в качестве помощи, – покровительственно заявила подруга, – а то ты там прямо за компом помрешь от перенапряжения самой маленькой тощенькой извилинки, отвечающей за учебу.

– Нина, это не смешно, – обиделась я, одновременно соображая, сейчас мне рассказать ей про Антона или потом.

– Это очень смешно, балда, – не согласилась девушка. – А к зачетам готова?

– Не очень.

– Ну ты и олень, – не любила Нинка никому сочувствовать. Тем же тоном она деловито поинтересовалась, – наушники-то еще живы?

– Живы, – поняла я, что имеет в виду блондинка. Если что, она будет мне диктовать ответы на каверзные вопросы зловредных преподавателей. Завтра ей вообще не нужно было идти в здание родного университета – все зачеты понедельника она получила автоматом и была страшно довольна собой.

– Тогда порядок, поможем тебе с сессией, сестренка. Ох, что я тебе расскажу, – вдруг заговорщицки прошептала она. – Закачаешься!

– Что? – я тут же забыла о курсовой. Неужели у них с Келлой произошло что-то серьезное? Может, она в него влюбилась и призналась ему в этом? Я приготовилась слушать.

– Тут такое крутое событие назревает, – радостным голосом говорила подруга, как будто бы только что тот самый длинноволосый парень из ее любимых «Красных Лордов», Кезон, признался Ниночке в любви, стоя на одном колене, а за ним в глубоком поклоне стояли все остальные члены его группы.

– Что крутое?

– Это мегазамогильно и нереально просто! Улет! Фантастика!

Она что, замуж за Келлу собралась? Чем они там ночью таким особенным занимались, что Ниночку так прет?

– Ну говори уже, – поторопила я ее.

– Эльза Власовна будет писать завещание! – выдала Нинка довольным голосом. – И мы у нее в фаворе.

– Что? – безмерно удивилась я. – И всего-то?

– Всего-то?! – заорала Нинка от переизбытка эмоций – только что хоботом не затрубила, как слон. – Всего-то? Да у нее целое состояние! Да у нее дом на пару миллионов тянет! Да у нее акции! Золото! Недвижимость! Фамильные драгоценности, в конце концов. Картины!

Я закашлялась. Наверное, это Томас виноват в том, что материальные ценности я ценю чуть меньше моральных. Кажется, это плохо?

– Бабка сделала неплохие накопления, и они мне ой как нужны. Другим родственничкам ничего не отдам, а они, собаки, уже пронюхали, что жаба Эльза пишет завещание, теперь постоянно отираются около нее. Ха, атакуют в лоб, так сказать! Идиоты!

– Нин, если Власовна напишет завещание на тебя, ты ее точно отравишь, – с опаской ответила я.

– У меня яда нет, – испугала меня она тут же, – не банальным же цианистым калием я ее травить буду?

– Нина! – возмущенно воскликнула я.

– Да ладно, ладно, – засмеялась подруга в трубку. – Травить каргу я явно не стану, но денежки ее получу. Зря, что ли, я так с Рылом мучаюсь? Знаешь, какой он?

– Какой?

– Такой, – явно не могла подобрать слов девушка, – нудный и противный.

– Да? – не поверила я. – Слушай, скажи честно, ты в него влюбилась, да?

– Балда, – огрызнулась Журавль. – Даже если, – она запнулась, – он мне импонирует, я не буду в него влюбляться – я же говорила, что у меня есть Серж и еще пара кретинов, как противоядие от Келлы. Кстати, о нем… надо с ним быть еще нежнее и добрее – старая ведьма вновь ждет нас в гости. Мне нужно отрабатывать завещание. Кстати. Как думаешь, она долго еще будет свет коптить?

– Уж не знаю, – сухо отвечала я.

– Кстати, ты так толком и не ответила, почему напилась так сильно? Какой повод-то был? Свинья по имени Максим?

– Нет. Я без повода.

– Все алкаши без повода пьют, – заявила в трубку Журавль. – Понравилось хоть пьяной быть? Весело было?

– Плохо помню. А утром голова болела жутко. – Осторожно отвечала я. – Нин, а тебе Кей нравится?

– Еще бы.

Нин, если бы ты догадывалась, как я к нему отношусь, не знаю, что бы ты со мной сделала. Зная твою злопамятность, могу сказать: очень многое. Да, Нин, я такая плохая подруга, и мне очень стыдно перед тобой. Раньше я никогда тебя не обманывала, а теперь… Я просто не хотела, чтобы ты узнала. И расстроилась. Честное слово! И я отказалась от этого парня, этого наглого бесцеремонного Кея, у которого, как оказалось, до сих пор в левой стороне груди есть что-то наподобие сердца. Он вчера жалел эту окаянную Алину, я поняла это. А еще он жалел – и я это почувствовала! – о том, что они все же не вместе. Наверное, если бы она тогда, пару лет назад, не предала его (при условии, что в том клубе был Кей, а не Антон), они бы до сих пор были счастливой парой, и он бы делал все, что Алина не попросит. Не зря Кей что-то подобное рассказывал в студии, когда мы с Нинкой вломились в нее. Мне кажется, он не может простить эту стервозную брюнетку из-за своего сверхсложного творческого характера. А может, просто из-за банальной гордости. В этом он похож на Нинку – она на его месте поступила бы так же. Наверное.