По ту сторону моста

– Ты же юрист, любимая. Должна была сама догадаться. Наш университет был не таким уж и большим, так что все друг друга хотя бы немножко, но знали. К тому же, он был мои лучшим другом.

– В смысле? Он никогда о тебе не упоминал. Это такая шутка?

– Нет. Просто с твоим появлением в его жизни, я вдруг стал резко не нужен. Видимо он боялся конкуренции и не хотел лишний раз тебя кому-то показывать.

– Зачем ты мне говоришь все это? Почему сейчас?

– На самом деле я хотел спросить тебя о другом: почему ты оставила его умирать в одиночестве?

– Что? – её голос перешёл на крик – Если ты такой всезнайка, то скажи на милость: как надо вести себя с человеком, который уже убедил себя в том, что он труп? Поделитесь мнением, эксперт хренов? Ты-то сам где был?!

– Я посчитал его предателем и до последнего не был готов его простить.

– То есть то, что он в пьяном угаре посылал меня на хер и требовал полнейшей изоляции, должно было меня к чему-то сподвигнуть? О каком подвиге идёт речь? Упрашивать его, молиться, просить не делать этого? А знаешь, что? Ведь я все это делала! И не однократно. Я говорила ему, что буду рядом и не оставлю в тяжёлую минуту. Я приносила ему еду, когда всем было наплевать жив он вообще или нет. Я вызывала ему скорую, просила как-то помочь. Но что они могли? Поставить капельницы? Он все равно продолжал потихоньку себя убивать, игнорируя мою любовь и заботу. А в тот роковой день, я снова пришла к нему и, как всегда, хотела чем-то помочь. Хоть словом, хоть делом, не имеет значения. Так ты знаешь, что он сделал? Он влепил мне пощёчину и сказал, чтобы я каталась на хрен из его квартиры. Мол, ему никто не нужен и вообще я делаю только хуже, ведь он испытывает такие старания, которых никто и никогда не испытывал. Но! В пьяном угаре он, видимо, совсем забыл, что в детстве я тоже потеряла отца и даже пыталась наложить на себя руки, но рядом был самый близкий мне человек- мама. И самое ценное, что она могла дать мне на тот момент, это поддержку. И она мне её дала. Именно поэтому я сейчас сижу тут в своём кабинете и разговариваю с тобой. Но Лёша мало того, что был слаб, он и не особо старался быть сильным. Я развернулась и просто молча ушла. Последний раз, когда я его видела, это был промелькнувший между закрывающимися дверями лифта пьяный и ревущий силуэт, который просил у меня прощения и хотел, чтобы я осталась. Но то уже была не я. Не знаю как это получилось, но жалость как рукой сняло. Вероятно потому, что я сама прошла через подобную боль и не сломалась, хотя была уже готова. Но мне хватило мозгов принять чужую помощь. А ему- нет.

– Сейчас- Андрей Владимирович переваривал все только что сказанное его супругой- я прошу у тебя помощи и не стесняюсь этого. Мне она очень нужна, и я хочу, чтобы именно ты побыла со мной рядом сегодня вечером. Прошу тебя. Пожалуйста.

– Андрей, я уже опаздываю на слушание. Разговор, конечно, очень интересный, но абсолютно не своевременный. Вечером мы встретимся и все конструктивно обсудим.

– Пока. – на том конце послышались монотонные гудки.