По ту сторону льда

Она сжимала его бедра коленями, ее ступни скользили по съехавшей простыне, тело извивалось, изгибалось. Он целовал ее в открытую шею, в скулы. Ее маленькое изящное тело казалось ему настолько хрупким, что он боялся самого себя, боялся сделать ей больно. Никогда с ним не было ничего подобного. Он целовал ее запястья, ее ключицы и плечи, рычал возле ее уха, терся об нее щекой и испытывал острое, непостижимое прежде удовольствие от каждого ее движения, каждого ее выдоха. Она скрещивала лодыжки у него за спиной, шептала его имя. Мышцы ее живота напрягались и вздрагивали, пальцы цеплялись за его плечи. С каждым его проникновением что-то в ней оживало, наполнялось смыслом, и она снова чувствовала, что ей этого слишком много и слишком мало. Он подхватил ее ногу под коленкой, проник еще глубже, и она, выгнувшись в спине, снова вскрикнула. Ухватилась за него, задышала коротко и неровно, укусила за губу, впилась в кожу ногтями.

- Нет… нет… нет… - бессмысленно шептала она. – Еще… Пожалуйста…

А он слушал ее шепот, ее стоны, губами ловил ее выдохи и сипел ее имя.

- Марина… Марина… Мариночка…

Ее лоб и грудь покрылись испариной, по виску стекла слезинка. Тело напряглось, пальцы лихорадочно вцепились в простынь. Все ее существо сковало судорогой, и он почувствовал, как сладкой дрожью на нее накатывает расслабленная нега. Еще несколько слезинок скатилось по гладкой коже, спряталось в темных волосах, из груди вырвался тихий, сдавленный полукрик-полустон. Миг, и он догнал ее. Подхватив ее, он прижался, окунулся в нее. Рычание ей в шею, поцелуй в щеку, шепот в губы. Одно на двоих тяжелое, сиплое дыхание. Влажные тела и запах страсти, наполнивший комнату…

Ваня лег на бок и прижал Марину к себе. Тело ее все еще отзывалось дрожью, влажная кожа была мягкой, словно бархат. Она привалилась к нему, закрыла глаза, сглотнула и шумно выдохнула. Обняла его – сильного и большого, чувствуя, что от всей бури вспорхнувших в ней чувств и эмоций готова расплакаться. От него исходила мощная волна жара, пропитывающего ее, проникающего в нее, его большие ладони ласкали, гладили ее так нежно, что она терялась, не знала, что делать со всем этим. Вздохнула и протяжно выдохнула, погладила Ваню по груди, перебирая пальчиками завитки волос, поцеловала маленький плоский сосок. Он закрыл глаза. И  что ему теперь с ней делать? А что делать с собой? Как же все раньше было просто… Но нет, он ни о чем не жалел. Погладил Марину по спине, очертил подушечкой пальца ее лопатки. Какая же все-таки она – его Марина… Его Марина.

- Вань… - тихонько позвала она.

- М-м-м?

- А что ты мне вчера говорил?

- Ты совсем не помнишь?

- Что-то помню… Но, видимо, не то, что нужно. - Короткий, натянутый смешок. – Скажи еще раз.

- Я тебе говорил, что ты моя Марина. Только моя. И что больше мне никто не нужен. Ни на льду, ни вообще.

- И давно это с тобой?

- Не знаю… - задумчиво ответил он. – Я как-то не понял. Знаю, что ты мне очень дорога, вот и все.

Она вздохнула. Ваня продолжал гладить ее по спине, очерчивать контуры ее лопаток, вырисовывать позвонки, а она больше ни о чем не думала. Рядом с ним, в его руках, в его тепле она просто не хотела ни о чем думать. Тело приятно ныло, немного тянуло низ живота. После Палонского у нее никого не было, но она не жалела об этом. Она хотела только, чтобы на этот раз все было по-настоящему. Без фальшивых признаний, без лжи и притворной радости. Без мишуры. И без предательства. Потому что именно его предательства она не выдержит.

Ваня чувствовал прикосновения ее рук, ее тела. Он чувствовал ее грудь – округлую, упругую, с вздернутыми сосками, ее бедра, ее стройные сильные ноги. Он чувствовал ее теплое дыхание, ее пьянящий запах. Он чувствовал ее рядом, родную и знакомую, и это все, что ему хотелось чувствовать. Этого было более чем достаточно, чтобы бесповоротность произошедшего стала очевидной. Марина… Какая же она тоненькая и маленькая. Какая же она родная… Как же глубоко она в его сердце.

Глава 6

Москва, март 2018 года

Как ни хорошо было в постели, ближе к обеду встать все-таки пришлось.

Критично осмотрев содержимое холодильника, Иван осведомился:

- У тебя хоть картошка есть?

- Давай что-нибудь закажем, - тут же ответила стоявшая позади Марина.

- Так есть или нет?

- Ну… была, вроде.

- Я надеюсь, ты сумеешь ее сварить? – усмехнувшись, Воронов захлопнул дверцу холодильника и повернулся к Казаковой.

Та одарила его красноречивым взглядом, сморщила нос и фыркнула.

- Вот и хорошо, - усмехнулся Воронов и шлепнул Марину по ягодицам. – А я в магазин.

- Эй! – тут же возмутилась она.

- Что?

- Давай закажем что-нибудь и все.

- Это тебе так картошку чистить не хочется?

- Дурак. – Марина обиженно надула губы. – Мне не хочется, чтобы ты уходил.

- Я быстро. – Он обхватил ее за талию, притянул к себе. Их тела соприкоснулись, и Марина снова почувствовала его твердую силу, бескомпромиссную уверенность. – Хочу, чтобы наш первый… м-м-м… обед как-то не романтично звучит, да? – Ваня тихонько засмеялся, и Марина улыбнулась.