По ту сторону изгороди

– Не красиво себя ведешь, – прошипела на него тетя Таня, а толстый врач рассмеялся, хрюкнул и утешающе сказал: – Ничего, ничего, им можно.

После непродолжительного молчания, в ходе которого тетя Таня умещала свою задницу рядом с Антоном, доктор продолжил говорить:

– Ну-с и как у нас дела? – он смотрел на Антона.

Ответил дядя Миша, хотя рот открыла тетя Таня, желая поскорей рассказать зачем они снова привезли Антона.

– У него ремиссия. Кроме того, проявляется агрессия к…

– Да? – перебил толстый врач и нахмурил брови. Взял ручку, поднял ее на уровень глаз и глядел на Антона через ручку. – И как же она проявляется?

– Вчера, например, – он напал на сестру. – Влезла в разговор тетя Таня.

Врач поднялся с кресла и подошел к Антону.

– Зачем же ты, Антон, это сделал?

– Затем, что она кикимора! – закричал Антон, да так громко, что врач невольно отступил и запрокинул голову, словно боясь, что на него могут попасть слюни Антона. Тетя Таня отреагировала молниеносно – влепила такой подзатыльник, что у Антона из глаз пошли искры, а в шеи что-то хрустнуло.

– Вот, видите, – сказал дядя Миша и протянул ладонь к Антону, так, словно указывал на того, кто виноват во всех его бедах и бездумных решениях, в том числе решении жениться на тете Тани. Рука напряжена, пальцы плотно прижаты и потрясываются.

– Зачем же так кричать, Антон. У нас так не принято, ты ведь знаешь правила. – Доктор вернулся на рабочее место, залез в ящики под столом, немного пошарил и вытащил красный ежедневник. Сунул ручку в рот, полистал ежедневник, поднял взгляд на дядю Мишу, – а таблетки принимаете?

– Так нет, – растерянно произнес он, – месяц пропили после лечения, как договаривались и прекратили.

– А ведь я говорила, – укоризненно сказала тетя Таня, зло посматривая на мужа.

– Вы должны понять, у меня сейчас нет свободных коек. – Он слюнявил палец и перелистывал листы. – Вот, всё занято.

– Посмотрите еще раз, может все же найдется? Хоть самая захудалая. Нам подойдет даже матрац в каморке, – заискивающе сказала тетя Таня.

Врач пальцем зажал лист и посмотрел на тетю Таню всего несколько секунд, но Антон успел взмокнуть и испугаться за свою жизнь. Ни в машине, ни дома он так не боялся, как в этот момент. Именно таким задумчивым взглядом – что был у врача – смотрят, когда обдумывают важное решение. Антон почувствовал, что в этот момент решалась его судьба. Не тогда, когда его, вместе с чемоданом, затолкали в машину и не тогда, когда он выливал на Настю ил, а теперь. Его судьба, его жизнь в руках этого толстого, маленького врача.

– Ну хорошо, – улыбнулся он. – В пятой палате лежит парень. Он совсем плох, со дня на день должен отдать концы. Ты ведь у нас не из брезгливых? – усмехнулся он, переведя взгляд с тети Тани на Антона.

– А если оклемается? – встревожено спросил дядя Миша.

– То я назову это чудом и побегу в церковь неистово молиться, – он засмеялся, хрюкнул и замолк.

Тетя Таня и дядя Миша переглянулись, кивнули друг-другу, и дядя Миша осторожно спросил у врача:

– Можно как-то ускорить процесс освобождения койки?

Даже не задумываясь он ответил:

– Это как же? – чуть склонил голову.

– Ну, – замялся дядя Миша, – как обычно поступаем, когда нужно место.

– Ты это на что же меня подбиваешь? – спросил он.

Дядя Миша тупо уставился на него, а заем перевел непонимающий и бессильный взгляд на тетю Таню.

– Ну вот что, – Он засунул блокнот в стол, поднялся с кресла и подошел к ним. – Я думаю вы потерпите. Там ждать не больше двух дней. – Он похлопал дядю Мишу по плечу и пошел к двери, – За это время не только койка освободиться, еще мы выбросим одежду покойного из шкафчика и заменим простыни. А пока попейте таблетки, что я выписывал в прошлый раз, они его успокоят, снимут напряжение, сделают безвольным.

Он открыл дверь, встал на пороге и, улыбаясь, указал на выход.

Уже на улице, еще не дойдя до машины, тетя Таня высказала свои возмущения:

– Ну что помог твой друг? – интонация была насмешливая.

– Я не думал, что он такой прогнивший. Всегда же освобождал койки, когда кому-то надо, – рассеяно сказал он.

– Так там не простым людям, не таким как ты. Дурак, правильно про тебя написали. – Она кивнула на стену.

– Ну ладно тебе, поживет пару дней с нами. Чего так не терпится избавиться? – он разблокировал двери машины.

– А ты забыл, что он вчера с Настей сделал? С твоей дочкой, а? А если бы это не грязь была, а нож? – опершись на дверь машины, нервно высказывала она.

– Это был ил, – поправил её Антон.

Тетя Таня злобно глянула на него, потом на дядю Мишу:

– Вот! – взмахнула руками, словно раскидывала пшеницу по полю, – как разговаривает со старшими!

Она поддала подзатыльник и приказала сесть в машину.

Антон стерпел удар, забросил чемодан на заднее сидение, забрался и захлопнул дверь.

– Ну и куда теперь? – спросил дядя Миша.

– Завезем этого домой, а потом на дачу. Не хочу, чтоб он под ногами путался. – Скомандовала она.

Ехали молча. Антон смотрел в окно на пешеходов и на бездомных собак, сидящих на всех перекрестках.