По ту сторону горизонта

Корморэнт бросается к фальшборту, чтобы посмотреть вниз, но не слышно ни плеска, ни шума, а круги на воде и вовсе не видны. Красное солнце полностью прячется за горизонтом.

– Песка морского мне в рот, куда он делся опять?!

Бентлей морщится, поджимает губы. Первая мысль – нельзя было ему доверять. Вторая – а для чего Харону, собственно, их обманывать? Возможно, они просто поверили какому-то чудаку и тот лишь зря потратил их время. Но для чего вообще кому-то пытаться их надурить, если за помощь Бентлей не обещал ни денег, ни помилования.

Кеннет отступает на шаг от борта. Он выдыхает и тихо произносит:

– Что ж, подождём.

Впрочем, долго ждать не приходится. Поодаль от «Последней фантазии» по приказу невиданной силы поднимается корабль. Вода струями стекает по его хлипким обгоревшим и дырявым бортам, а оборванные паруса висят тяжёлым грузом на старых реях. И только Кеннету, пожалуй, известно величие этого брига, его история, его вечность и кто был капитаном.

Жизнь не пощадила «Острое лезвие» – корабль, который Бентлей почти присвоил Ост-Индской компании. В груди у Кеннета свербит, но он не отводит взгляд. Виновато отвернуться – всё равно что отказаться от признания собственных ошибок. Но теперь Кеннету предельно ясно, для чего Харон привёл их в это место. Нет ничего более символичного, чем отправиться на тот свет, пусть и выдуманный Морганой и воссозданный её огромным воображением, на корабле, который был частью её жизни. И даже хорошо, что он не избрал для них «Приговаривающий», ставший для Кеннета тюрьмой на многие годы.

Тюрьмой ли? В сущности, Бентлей и не задумывался о том, что он помнит из того, что с ним было на дне. Те годы пронеслись и отпечатались в голове обычным сном: тяжёлым, удушливым. Сном человека, переживающего горячку.

Харон, по своему обыкновению, выходит из-за спины. И Бентлей уже не вздрагивает, а вот Джеффри хватается за сердце и громко чертыхается.

– Ну что, лорд Кеннет? Готовы отправиться в неизвестность в очередной раз? Или решимость вас уже покинула?

– Я всегда думал о том, что судьба неотвратима. И всегда был уверен, что Моргана – моя судьба. Но позвольте, почему нельзя было выбрать иное судно? В море тысячи кораблей покоятся на дне. Можно было избрать путь проще и быстрее. И мы бы уже давно вернули Моргану.

– Дело не в простоте пути и скорости. Но мне и правда нужно начать объяснять основы магии, которые вам никогда не понять?

Кеннет дёргает плечами. Его правда, и спорить с Хароном он не будет. У него нет естественного желания понять и изучить неизведанное, когда речь заходит о магии. Та принесла в его жизнь только проблемы. И эта проблема тащится за ним, словно след из крови.

– Давайте не будем тратить время? – Лорд разворачивается на пятках и отходит. Он просит матросов спустить с корабля шлюп и на вопрос Джеффри, «нужно ли тому отправляться с ними», отвечает логичным отказом. Бентлей не готов тащить за собой Баклана лишь потому, что тому захотелось повидаться с капитаном. У Джеффри ещё будет возможность побеседовать с ней, если, конечно, Моргана изъявит желание.

Харон спускается в лодку первым, Бентлей – за ним. И как только лорд оказывается сидящим на скамье, колдун берётся за вёсла. На мгновение Кеннету кажется совершенно глупым, что при его способностях Харон выполняет такую работу самостоятельно. Но лорд оставляет факт без своих замечаний.

Подняться на борт сгнившего корабля оказывается проще, чем казалось изначально. Харон, опираясь на весло, которое в один момент стало ему вместо трости, проходится по палубе. И доски – истлевшие и трухлявые – скрипят от каждого его шага. Бентлею стоит больших усилий не задрать голову и не посмотреть, не прилетит ли ему сверху обрывок снастей. Кеннету и при жизни не сильно нравился этот бриг: с вечным креном, потрёпанный, а самое главное, украденный. Сейчас же он нравится ему ещё меньше.

Но дело, пожалуй, в том, что ему отвратительно ступать по палубе корабля возлюбленной. Память воскрешает моменты, разговоры, и Бентлей словно видит призраков. Харон поднимается по сожжённой лестнице на капитанский мостик. Кеннет невольно тянется за ним. Только осознание, что на «Остром лезвии» нет Морганы, заставляет его не спросить разрешения подняться.

– Рассчитываете на радушный приём? Я бы на вашем месте подготовился, разговор обещает быть очень долгим. И дурным.

– Я научился терпеть долгие разговоры на собраниях акционеров.

Кеннет отряхивает с камзола пыль, старается лишний раз ничего не касаться на корабле. Тот грозится развалиться в любую секунду, а ведь они ещё даже никуда не отплыли. Наверное, именно так ощущала себя Валерия, находясь на «Приговаривающем». Каждый шаг может оказаться последним, если ты не будешь достаточно осторожен.