По ту сторону горизонта

– Он бесполезен.

– Только для таких слепцов, как ты. Каким был упёртым, таким и остался. Ни могила, ни новая жизнь не перевоспитали. Глупый человек Бентлей Кеннет. Лорд! – Пабло втыкает посох в песок. Берёт двумя руками дневник и зажимает его между ладоней. Он закрывает глаза, но через пару мгновений, когда от рук его начинает исходить слабое свечение, открывает и пролистывает несколько страниц.

Бентлею всё сложнее сдерживаться. Он скрипит зубами, от напряжения у него начинает ныть челюсть. Ни один человек не имеет права так над ним издеваться, тем более в чьём-либо присутствии. Будь они один на один, он, может быть, и простил бы эту дерзость. Но не в компании пирата, пускай уже и бывшего.

Кеннет медленно моргает. Если ему нужно вытерпеть ещё и издевательства, лишь бы противный старик им помог, то он, конечно, постарается это сделать. Вернуть Моргану, отправиться в Лондон, а там уже можно решать и проблемы с колониями Великобритании, и славить своё имя всеми возможными способами. У художников всегда есть муза. Бентлей тоже своего рода художник, рисует победы на холсте своей жизни. Рисовал и грезил о них, пока звезда не померкла.

Слишком неаккуратно Пабло захлопывает дневник и впихивает его обратно Кеннету. Лучше бы он ему ничего не давал. Старик хватается за свою палку и возвращается к бревну. Недоумение на лице Джеффри говорит красноречивее его самого после нескольких бутылок рома.

– Ну?

– Что?

– Что вы поняли? Что узнали? Пабло, у нас нет времени! Мы не можем бесконечно просиживать на вашем острове и ждать, когда вы соизволите с нами поговорить. Либо расскажите нам, как найти Моргану, либо мы сами отправимся искать Стеклянную ладью и способ попасть под землю.

Ему нечем шантажировать старика, иначе бы он не отказался от подобной возможности. Бентлею нужна информация. Время – деньги, но в его случае время – скорее терпение и отдаляющийся призрак былого. Старик садится обратно на корягу.

Кеннет готов завыть, однако сдерживается.

– Я лишь проверял, не сделала ли девчонка какой гримуар. Мало ли. Остальное рассказать без вашей книжонки могу. Только поймёте ли.

– Гриму… что?

И хорошо, что вопрос озвучивает Джеффри. Кеннет не готов показаться глупым, уж точно не перед Пабло.

– Гримуар. Колдовская книга ведьмы. Думал, девчонка решила силу познать. Ошибся. Глупая, – старик качает седой головой, трясёт спутанными грязными волосами. – Сильная. Глупая, а могла уничтожить тебя, дерьмо такое. Уничтожить с концами.

– Прекратите. – Кеннет по привычке стучит тростью, но наконечник зарывается в песок и мягкую землю. – Какое право вы имеете её оскорблять?

– Пабло, давай к делу, а. Как нам кэпа с того света достать?

От нетерпения уже и Корморэнт вскакивает с камня. Бентлей же почти злобно стискивает набалдашник трости.

– Когда-то наш мир был совершенно другим. – Пабло касается засечек на посохе. – Давно. Но был. И жили в мире тогда создания да твари, магией не обделённые и магией питающиеся. Жили, тянули силу из земли да наслаждались своим существованием. И люди им были друзья да братья. Помогали твари людям. Феи и гномы, конечно, вредными всегда были, но не отказывали. И длилась их дружба с людьми несколько веков. Но как при дружбе любой стали средь людей появляться ведьмы и колдуны – люди особенные, в магии просвещённые больше, чем другие. Одарённые, склонные, как ещё их называли. Хорошо всё было. Я среди людей этих был, многое узнал. Но недолго с особенными мириться хотели. Гнать их стали. Бояться и гнать прочь. Уж что изменилось, сказать разве могу? Не помню, да и помнить бы такое не желал. И тогда самые сильные, когда уже совсем костры воспылали, сказали, что уходить надо. Уходить быстрее. Но куда? В лесах быстро нашли. Вот сильные и объединились, сплотились. Да отдал каждый из двенадцати магов свою жизнь и силу для создания нового мира, другого, где не будет запретов на силу. Открыли порталы да помогли уйти всем. А чтобы мир держался, заточили в артефакты себя, а тринадцатому велено было развезти их по местам особенным.

– И какое отношение это имеет к Моргане? – Бентлей щёлкает языком. Старик окончательно сходит с ума. Может, информация имела бы ценность для энтузиастки и авантюристки Морганы, но практичному и рациональному Кеннету она кажется бесполезной и совершенно не нужной.

Но всё же новая история воспринимается им уже совершенно иным образом, без смеха и очевидного отторжения. Ему рассказывают не глупую сказку, не старую легенду, а то, что коснулось его самого, – правду. И Кеннету от этой правды тошно.

– Самое прямое. Ваша капитан О'Райли проклята по твоей же вине, лорд. И она стала магом. Ведьмой, колдуньей, да любым словом обзови. Суть одна. Она не человек. А маги не умирают обычным образом. Так что в ад вам спускаться не придётся, – старик расчерчивает посохом воздух. – Но лодку стеклянную скажу, где вам искать. Что уж вы, зря сюда, что ли, приплыли?

Кеннет чувствует облегчение, он словно корабль, который добрался до нужного порта, и его трюмы освободили от груза, теперь не будет проседать в воду слишком сильно.