По сценарию любви

С немым удивлением Ханна уставилась на огромный бриллиант на своем пальце. Когда она снова взглянула на Филиппа, в ее глазах стояли слезы.

Черт, неужели это так необходимо? И без слез сцена получилась достаточно неловкой. Но ради будущей супруги он решил сделать все, чтобы не выдать своего дискомфорта. К тому же почему бы женщине слегка не прослезиться, получая в свое владение такую милую безделушку!

— Я еще никогда не видела ничего более красивого, — проговорила она задумчиво.

Или такого большого, подумал он. Если и было в женщинах что-то постоянное, так это любовь к тому, что блестит.

— Это кольцо передается в моей семье из поколения в поколение.

— Оно изумительно.

Слезы, стоявшие в ее глазах, грозили пролиться в любую секунду. Неплохая причина, чтобы — как там говорят американцы? — поскорее сделать ноги.

Филипп уже поднимался, когда девушка вдруг встала с дивана и, вскинув руки, крепко его обняла.

За все время приготовлений Ханны к браку едва ли было сказано хотя бы одно слово об официальном предложении руки и сердца в первый же день ее приезда. Ни учитель по этикету, ни инструкции, которые были ей высланы, не уведомляли девушку о том, что подобное могло произойти. Филипп сломал все стереотипы, а это, по мнению Ханны, означало лишь одно.

Он преклонил перед ней колено не из чувства долга, а просто потому, что хотел этого.

Это была самая замечательная, самая романтичная вещь, которая только случалась в ее жизни. Как будто бы сказочная мечта становилась реальностью. Именно это и послужило единственным логическим объяснением тому, как в одну секунду она очутилась с ним рядом, обвив его шею руками.

Ханна почувствовала, как ее обнимают в ответ, а затем большие мужские ладони легли ей на бедра. И ей нравилось, как их тела соприкасались друг с другом. От Филиппа будто исходила теплая, уверенная сила. С ним она ощущала себя в безопасности.

Но так ли это было на самом деле? Его руки находились в миллиметрах от того места, которого еще не касался ни один мужчина. Места, которое нельзя было трогать на протяжении еще двух недель.

А потом Филипп незаметно обхватил Ханну еще крепче.

Теплая волна желания окатила ее с головы до ног, заставив девушку чуть-чуть задрожать. Все запахи, звуки, все ощущения как будто слились в единое целое, между ними возникла некая энергетическая связь, заставившая Ханну чувствовать не только свое собственное тело, но и его тоже. Она слышала, как учащается дыхание Филиппа, как его пульс начинает биться в унисон с ее бешено стучащим сердцем.

Это одновременно и пугало, и захватывало, и возбуждало. И хотя Ханна знала, что все это неправильно, она просто не могла заставить себя остановиться.

Филипп повернул голову и слегка оцарапал ей кожу своей щетиной. Ханна ощутила его теплое дыхание возле своего уха.

Отодвинься назад! — кричал ее рассудок. Ты не хочешь этого делать.

О нет, очень даже хочу! — отвечало ее подсознание, стремившееся к этому последние восемь лет.

Его губы были совсем близко. Так близко, что она могла ощутить их вкус… Атмосфера накалилась до предела, казалось, между ними сейчас посыплются искры, а может, так оно и было на самом деле.

Филипп повернулся еще немного, и она почувствовала его губы на своей щеке, потом в уголке рта…

Он поцеловал ее, и, хотя Ханна и желала этого, желала долго и страстно, все равно ощущения, которые она испытывала, поразили ее. И напугали чуть ли не до смерти. Это было слишком прекрасно, а она зашла слишком далеко, чтобы теперь просто взять и отказаться.

Наконец, собрав волю в кулак, девушка отодвинулась и положила голову ему на плечо.

— Ты ведь обещал не распускать руки.

Когда Филипп заговорил, голос его был низким и хриплым:

— Не очень-то честно, если учесть, что ты начала первой.

С этим Ханна поспорить не могла. Она же буквально набросилась на него…

— Ты прав. Но нам нужно остановиться.

— Нет, не нужно.

Он коснулся губами ее шеи, и девушка задрожала.

— Только не говори, что не хочешь этого так же, как и я.

Конечно же, она хотела. И может быть, даже больше, чем он сам, но суть была не в этом. Отняв от него руки, девушка собралась с духом и попыталась разъяснить свою позицию:

— Когда мы познакомимся поближе, ты еще узнаешь о моей досадной привычке делать все так, как в книжке написано. К тому же я еще не вышла за тебя замуж.

— Никто не будет знать.

— Я буду.

Филипп разочарованно вздохнул. Потом подхватил ее на руки так, как будто она ничего не весила, и снова усадил на диван.

Так как доверять себе Ханна больше не могла, а он, как выходит, был не в состоянии держаться в рамках, то девушка решила больше ничем себя не искушать. То есть не целовать и не касаться его до свадьбы ни под каким предлогом.

— Мы прождали так долго… Две недели нас не погубят.

Он поднялся на ноги.

— Говори за себя.

Девушка отвела взгляд, чувствуя, что ее не столько смутила, сколько заставила всю затрепетать мысль о том, как же сильно она, оказывается, его возбуждает.

— Ты на меня сердишься?

Суровое выражение его лица смягчилось.