По следу вервольфа

*** Николай Федорович вышел из конторки на свежий весенний воздух достал сигарету и подставив лицо весеннему солнцу закурил. За время беседы с Вороновым он натерпелся без курева и вот теперь можно было отвести душу. В вагончики, где размещались могильщики решил идти после того как без помех и торопливости докурит сигарету. А до того момента он не чего делать рассматривал лица чьи портреты красовались на доске Почета. Выполнены они были в масле и большим форматом на что, видимо, истратили немалые деньги. Докурив сигарету Мошкин направился к вагончикам. Дверь ближайшего была распахнута настежь и из нее доносились голоса, чем-то очень возбужденных мужчин. Когда Николай Федорович преодолев две ступени вошел в вагончик ему стала понятна причина бушевавших здесь страстей. За столом из плохо подогнанных досок восседало четыре человека, которые с азартом стучали костяшками домино, громко споря по ходу игры. Пятый покуривая сигарету словно арбитр молча наблюдал за игрой. На краю стола на четвертушке газеты лежало несколько кусочков хлеба, мелконарезанной рыбы и еще какой-то закуски, довершал натюрморт залапанный стакан с ободком. Пустая бутылка из-под водки стояла у ножки стола, а ее содержимое, видимо и подогрело тот взрыв эмоций, который витал над играющими. Большинство костяшек выставлено - партия достигла кульминации, поэтому на вошедшего никто не обратил внимания. Все пятеро были уже в возрасте, одеты в рабочие спецовки и, видимо, Мошкин застал их во время "активного" отдыха. В вагончике было сильно накурено, для лучшей вентиляции и была открыта дверь. Внутреннее убранство помещения состояло из ряда шкафчиков для одежды, нескольких стульев и горы инвентаря сваленного в беспорядке в углу у окна. Обитатели вагончика повидимому не очень заботились о санитарном состоянии, об этом свидетельствовали окурки во множестве разбросанные по полу. Наконец бородатый мужчина в синей спецовке со стуком опустил на стол последнюю костяшку и громко сказал: - Ну все, вы козлы, залазьте под стол. Напарник бородатого стал переворачивать домино, а проигравшие громко сопя заерзали на стульях не желая опускаться на грязный пол. Николай Федорович решил разрядить обстановку. - Здравствуйте, можно мне вас отвлечь на одну минутку? Только двое из пяти ответили на приветствие Мошкина, но все выжидающе посмотрели на него, однако, не проявляя при этом большого интереса. Бородатому появление и вмешательство постороннего не понравилось и он сказал: - Говори, что там у тебя? А то им некогда - под стол пешком идти надо. При этом он подмигнул Николаю Федоровичу и кивнул в сторону проигравших. Полковник не заставил себя просить дважды, а сделав паузу заговорил. - Моя фамилия Мошкин, я следователь и задержу ваше внимание не надолго. Вот посмотрите на фотографию этого человека, возможно вы его когда-нибудь встречали или видели? Николай Федорович достал фотографию на которой был изображен труп мужчины извлеченного из могилы. Когда он протянул ее сидевшим могильщикам, то про себя отметил, что залапанный стакан незаметно исчез со стола словно его ветром сдуло. Мужчины не торопясь рассматривать фотографию предавая ее по кругу. Бородатый, держа фото в руке, поднял голову посмотрел на своих товарищей и сказал: - А, по-моему похож на того алкаша, который в конце зимы ошивался в бригаде Антонова. Посмотри, Семен,- и он протянул фотографию своему соседу слева. Тот взял ее, несколько минут молча и сосредоточенно рассматривал и только потом промолвил: - А ей богу похож на того бомжа. И рубашка все та же в клеточку, он в ней наверное родился - так никогда ее и не снимал. На Мошкина слова сказанные бородатым и его соседом подействовали своеобразно, они просто пригвоздили его к полу. - Ну-ка дай я еще посмотрю,- попросил напарник бородатого по домино и протянул руку за фотографией. Ее ему сразу передали и он с минуту разглядывая убитого подтвердил: - А ведь действительно это Афоня. Я как-то сразу и не вспомнил, хотя его лицо мне показалось знакомым. К Николаю Федоровичу вернулся дар речи и он спросил: - Посмотрите внимательнее, а вы не ошибаетесь? Бородатый улыбнулся и решительно сказал: - Ошибки быть не может - это Афоня. У меня глаз - ватерпас, особенно на лица.