По следу четырех

— Вам нужно время для обсуждения?

— Да чего тут обсуждать! — махнула рукою толстая Зина. — Слава богу, так кончилось! Могло быть и хуже! Вы как хотите, а я больше этим ни за что не буду заниматься! Себе дороже!

— Замолчи, дура! — прикрикнула на нее Элечка. — А кто вы, собственно, такие, по какому праву…

— Если вы хотите говорить о правах, что ж, мы передадим дело в милицию, вы наймете адвоката и вот с ним уже говорите о своих правах сколько влезет!

Элечка молчала. Светлана и Барыгина выжидательно смотрели на нее, а Зина с трудом поднялась из-за стола.

— Все! Я ухожу! И больше, Эля, я тебе ничего не должна, хватит, и так позору наглоталась выше головы!

— Да иди, иди, колода! Толку от тебя как от козла молока!

— Спасибо вам, ребятки, а то и впрямь в тюрьму бы загремела! — со слезами в голосе сказала Зина.

— Еще загремишь! — произнесла Элечка. — Никогда не поздно!

Зина вопросительно взглянула на меня.

— Я могу идти?

— Конечно! Идите!

Митя с Костей посторонились и пропустили ее к двери. Она оглянулась.

— Эля! Соглашайся! Другого выхода нет!

И она ушла.

— Еще какие будут условия? Ты же вроде сказала: во-первых? — поинтересовалась Элечка.

— Да! А во-вторых, вы навсегда оставите в покое госпожу Горемыку и ее племянницу. А если не дай бог с кем-то из них что-то случится, то материалы опять-таки немедленно попадут в милицию.

— Да, не вздумайте на них наезжать! — взвизгнула Мотька. — Хуже будет!

Краем глаза я заметила, что Олег умирает со смеху.

— Итак, каково ваше решение, госпожи Мухоморова, Культяпкина и Барыгина? — спросила я немного погодя.

— Ладно, черт с вами! Пропадите вы пропадом! — выпалила Эльвира.

Ого! Уже второй раз за три дня мне желают пропасть пропадом! Но ничего, зато опять наша взяла!