По следам султанов и раджей

Княжеское приглашение заставило ждать себя довольно долго. Мы с женой получили его лишь в конце апреля, когда ртутный столбик термометра днем поднимался уже до 45° градусов в тени, а ночью не желал опускаться. Покидая Карачи и отправляясь в путешествие длиной почти 900 километров, мы были полны сомнений: нужны ли нам какая–нибудь экипировка и запасы продуктов и воды, ведь мы окажемся в пустыне в самое жаркое время года и будем полностью зависеть от гостеприимства незнакомого эмира…

Несмотря на то что друзья отговаривали нас от поездки, мы решили все–таки воспользоваться полученным приглашением и рискнуть. Мы не могли предусмотреть всех тех испытаний, которые ждали нас во время путешествия, и, чтобы встретить их со свежими силами, купили, в виде исключения, билеты в кондиционированный вагон чанабского экспресса. Правда, они стоили почти в три раза дороже, чем билеты второго класса, которым мы обычно путешествовали, зато в кондиционированном вагоне не только прохладно, но и, что очень важно, чисто. Вагон герметически закрыт, и песочная пыль, покрывающая по всей трассе железнодорожное полотно, не проникает внутрь. По достоинству это может оценить лишь тот, кто имел удовольствие путешествовать на большое расстояние пустынными областями в открытом вагоне. Через полчаса вас покрывает толстый слой серо–желтой пыли, от которой нестерпимо болят глаза, щекочет в носу и першит в горле.

Во французском вагоне с кондиционером мы по крайней мере могли хорошо отдохнуть в пути. Перед Хайдарабадом, уже в темноте, мы переехали по длинному мосту широкий поток Инда и оказались в плодородных равнинах Синда, которые сопровождали нас вдоль левого берега реки всю ночь.

Проснувшись утром, мы увидели, что наш поезд уже пересек границу бывших княжеств. Справа к железнодорожной колее подступали белые дюны пустыни, а слева нас приветствовали пальмы. Они словно островок стояли на краю полей, через которые проходил оросительный канал, связанный с Индом, протекающим неподалеку. В одиннадцатом часу скорый поезд приостановился на открытой платформе небольшой деревенской станции.

Кроме нас, никто на остановке, кажется, не выходил, и к нам сразу же подбежали двое мужчин, облаченные во все белое, с красными фесками на головах. Старший из них представился как личный секретарь его высочества, младший без слов подхватил наш небольшой багаж и понес его к черному американскому лимузину, стоявшему на привокзальной площади. Из машины вышел почтенного вида старец с белой бородой. Это Мустафа — личный водитель старого эмира. Как и все остальные служащие дворца, он был одет в белую униформу с красной феской.

Секретарь попросил нас немного подождать и скрылся в какой–то привокзальной пристройке. После томительного ожидания я направился за ним. Пройдя через ворота, я остановился перед двумя княжескими вагонами: зеленого и золотистого цветов. Один служит спальней и столовой одновременно, а другой — салоном. Раньше эмир имел право бесплатно прицепить свой личный вагон к любому поезду в любом месте государства. После потери всех княжеских привилегий блестящие вагоны остались здесь навечно как воспоминание о былых временах.

Тем временем секретарь связался по частной телефонной линии с дворцом и сообщил, что гости приехали. Через несколько минут лимузин с кондиционером уже мчался по дороге, по обеим сторонам которой взметнулись к небу стройные пальмы. На них дозревали великолепные финики. Мы миновали небольшой городок Ахмадпур, улицы которого заполнены лавочками с хрупкими изделиями бахавалпурских гончаров; затем оставили позади несколько казарменных строений и деревянные домики бедного базара; проехали между высокими глиняными стенами, повернули направо, затем налево и неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, перед нами выросла высокая красивая башня.

Тяжелые кованые ворота вели в дворцовый сад эмира и дальше к дворцу, носящему имя Садикгарх — «Крепость верного друга». Титул «верного друга» в прошлом столетии получил за свою службу британской короне один из предков нынешнего эмира. Часовой в феске и в форме цвета хаки огромным ключом открыл кованый замок, начальник охраны подал команду «на караул!», ладони солдат звучно хлопнули по прикладам винтовок, офицерская сабля взлетела к плечу, а я тем временем быстро перебирал в памяти остатки армейских сведений о том, каким образом себя вести, когда подразделение отдает честь. Наконец нам не оставалось ничего иного, как ограничиться приветливым кивком и одарить застывшие воинские лица искренней улыбкой.

Мы въехали в сказочно красивый парк, сочная зелень которого казалась ненатуральной — так она контрастировала с пыльными глинобитными улочками деревни. От башни к главному входу ослепительно белого дворца тянулась пальмовая аллея. Здание дворца построено в 80–х годах прошлого столетия в стиле европейского классицизма в сочетании с индо–персидскими элементами.