По следам султанов и раджей

Пошел дождь, но если бы это был обычный дождь! Внезапно небо стало черным, кроны деревьев согнулись под сильным ураганным ветром, все вокруг пропало в туманном занавесе низколетящих туч, и в довершение всего резко сверкнула мертвенно–бледная молния. Ее зигзаг как будто пробил набухшее брюхо темно–серо–седых облаков, и на землю обрушился страшный ливень. Наверняка его специально на нас наслал сам бог дождя Индра. Можно себе представить, как громовержец, «растянув меха туч, сталкивает между собой облака, чтобы текущая из них вода сровняла на земле долины с горами» — так поется в одном из известных ведийских гимнов.

Однако ничего не поделаешь, нам все–таки нужно было добраться до Каусани. Мы миновали раникхетские сады и стали взбираться по узкой дороге. Здесь уже совсем отсутствуют боковые ограничения и тем более тумбы, хотя обрывы тут круче, а пропасти глубже. Дорога вилась, словно змея, то возвращаясь в противоположном направлении, то резко ввинчиваясь вверх. По сторонам дороги иногда трещали прутья, скрепляющие частично подремонтированные места оползней, а посередине, навстречу нам, неслись потоки воды. Лучи противотуманных фар с трудом пробивали толстую завесу дождя.

Я напряженно всматривался в темноту и старался угадать, в какую скалу в следующий раз ударит молния, чтобы знать, откуда на нас посыплются груды камней. Я как бы слился с машиной, пытаясь определить, все ли колеса твердо держатся на поверхности дороги. Ведь малейшее скольжение означало бы неминуемую гибель.

Однако индийские боги неба, кажется, все же покровительствовали нам. Буря кончилась так же быстро, как и началась. Тучи постепенно рассеивались, раскаты грома становились все слабее, и над вершиной противоположной горы показался серебряный, ярко светящийся шар полной луны.

Мы медленно продвигались вверх. Кажется, впереди обвал, а возле груды камней кто–то стоит! Я мысленно готовился к диалогу с настоящими кумаонскими грабителями. Когда же мы подъехали ближе, то в свете фар различили лишь силуэты обломков скалы, упавших и заваливших дорогу. Лучи света вдруг отразились в двух неподвижных, и явно злых, желто–зеленых огоньках, светящихся из густых зарослей под скалой. Кто там? Леопард, рысь или всего лишь дикая кошка? Вряд ли это тигр, но не успел я закончить рассуждения, как машина уже подъехала к каменной преграде и огоньки сразу же исчезли, а до нас донеслось лишь приглушенное рычание, а затем треск ветвей в чащобе над дорогой.

Зато к нам подошел представиться еще один обитатель джунглей: послышалось шуршание, и из зарослей выкатился гигантский еж с длинными иглами — дикобраз. Мы оставили его в покое, даже иглу на память не взяли. Говорят, она приносит несчастье.

Мы откопали в завале узкий проезд и осторожно по нему проехали. Не прошло и четверти часа, как дорога внезапно оборвалась перед каким–то зданием — оказывается, мы уже прибыли в Каусани.

В бледном свете луны виден правительственный гест–хаус, дом для приезжих, — прочная каменная постройка на возвышенном уступе, посыпанном песком. Двери гест–хауса закрыты. Нигде не видно ни души. Мы долго стучали в двери, наконец появился пожилой чаукидар (сторож) с мигающей керосиновой лампой в руке и недовольно спросил:

— Кто вы? Что вам надо?

Всем своим видом он показывал, что внутрь пускать нас он вовсе не собирается. Он ничего не знал о нашем приезде и никакой телеграммы не получал, да и к приему гостей ничего не готово. К тому же, заявил он, дом уже занят — в нем остановился районный полицейский инспектор, приехавший по служебным делам. В конце концов выяснилось, что инспектор занял лишь одну комнату и места достаточно для всех. Однако никаких постельных принадлежностей не оказалось.

«Где ваш bedding?» — сердито спросил чаукидар, собираясь расстелить матрасы и постельное белье, которое мы, по всем правилам путешествий в Индии, должны были привезти с собой

— Кои бистар нахин? (У вас нет постели? Почему?) — возмущался он. — Тоже мне, гости, приходят ночью, да еще без bedding.

— Каждому дам по два тюфяка, набитых соломой. На один ляжете, другим прикроетесь, — ворчливо предложил он и заметил: — Еды сейчас нет. Есть будете завтра утром. Можно купить курицу.

Завершив свой недолгий монолог, он стал растапливать огромный камин мокрыми чадящими поленьями.

Дрожа от холода, натягиваем на себя спортивные костюмы и ложимся под тяжелые и твердые тюфяки. Конечно, не очень–то удобно, но зато теплее, чем на улице, где на такой высоте ночью часто случаются заморозки.

За тиграми в заповедник имени Корбетта

Мы проснулись рано утром с чувством какой–то разбитости. Однако утро богато одарило нас за все тяготы вчерашней дороги и прошедшей ночи. В лучах утреннего солнца гест–хаус уже не казался таким хмурым, как накануне вечером. В ванне нас ждал кувшин со студеной горной водой, а в столовой — куриное мясо и чашечки с душистым горячим чаем. Еда казалась нам необыкновенно вкусной.