По следам султанов и раджей

Торжественный вечер подошел к концу. В Жемчужном дворце погас свет, и в темноте была видна лишь знакомая белая бородка на большом портрете Я. А. Коменского.

Обрадованные успехом, мы пригласили наших новых друзей на ужин. Состоялась приятная беседа, во время которой мы фотографировались и давали интервью для лакхнауских газет. Ужин закончился далеко за полночь.

— Пожалуй, отзывы о нашей выставке будут самыми восторженными, — сказали мы друг другу и со спокойным сердцем легли спать.

По джунглям Кумаона

Воскресным утром мы покинули суровые апартаменты гостиницы «Карлтон» и с восходом солнца уже переехали через реку Гомти. Мы проводили взглядом Жемчужный дворец, причинивший нам столько хлопот, башенки хусейнабадских дворцов и минареты мечетей. И взяли курс на север, по направлению к кумаонским джунглям.

Первые 80 километров до города Ситапур мы преодолели за полтора часа, хотя на главной дороге в это раннее утро было довольно–таки оживленно. Ехали, постоянно сигналя, распугивая стада коров и буйволов, бредущих на пастбища, обгоняя длинные колонны легких двуколок мощностью одна лошадиная сила. Двуколки обсыпаны гроздьями людских тел. На некоторых умудряются уместиться все члены большой семьи, то есть человек двенадцать, а иногда и больше. В Ситапуре в тот день открывалась мела — ярмарка — и люди, кто пешком, кто на повозках и велосипедах, направлялись именно туда.

Чем дальше, тем труднее становилось пробираться по переполненной дороге среди невообразимого количества людей и разных животных. Каждую минуту перед нашей машиной возникала двухколесная тонга — икка. Не сбавляя скорости, мы подъезжали вплотную к телеге и за мгновение до того, как оказаться на спине у испуганного возницы, резко тормозили и, настойчиво сигналя, требовали освободить дорогу.

Мы выехали на широкие равнины славного края Рохилкханд и двигались сквозь выстроившиеся в ряд шеренги сахарного тростника. Название Рохилкханд произошло от афганского слова рохил, что значит «житель пустыни». Рохилы вторглась в эти края в середине XVIII столетия и, одержав победу над войсками могольских императоров, осели на землях между Гималаями и рекой Ганг. Когда позднее они сами подверглись нападению воинственных маратхов, им пришлось обратиться за помощью к навабу Лакхнау. Наваб, поддержанный войсками британской Ост–Индской компании, помог оттеснить маратхов, однако взамен потребовал признания его суверенитета над рохилами и уплаты ежегодной дани. Рохилы, правда, дали такое обещание навабу, но в действительности ничего не платили. В результате вспыхнула так называемая «рохильская война» (1773—1774). В этой войне наваб с помощью тех же англичан победил рохилов и убил их правителя. Своего наследника наваб поставил правителем небольшого княжества Рампур в западном Рохилкханде. В 1801 году большая часть рохильских земель со столицей Барейли перешла англичанам в счет долгов наваба Саадата Алихана.

Столица Рохилкханда Барейли находилась за пределами целей нашего путешествия. Знаменитые густые заросли бамбука, благодаря которым город называли «Банс Барейли», «Бамбуковый Барейли», уже давно поредели. Да и княжеские дворцы рохилов большей частью уже превратились в развалины. Современным крупным мебельным комбинатом стало ранее кустарное производство лакированной и позолоченной мебели, украшавшей в основном княжеские дворцы. Сырьем для мебельного комбината служат ценные сорта деревьев, растущих на склонах близлежащих гор.

Мы не стали осматривать город, а, следуя указателю на дороге, свернули с главной магистрали направо. На указателе шрифтом деванагари написано «Катхгодам — 66 миль». Катхгодам в переводе с хинди — «Склад дерева», однако это совсем не значит, что у мебельного предприятия нет складов поближе. Городок с таким названием расположен в отрогах Сиваликских гор.

Хорошая асфальтированная дорога большем частью шла по равнине. Однако постепенно на нас стали наплывать голубые силуэты Гималаев. В ясный солнечный день под лазорево–синим небом горы выглядели вполне миролюбиво. Лишь за Ранибагом («Садом королевы») дорога пошла вверх и километров пятнадцать вилась над тераями среди сказочно цветущей весенней зелени.

Тераи, или правильнее тараи, — болотистые джунгли. Так называют густо покрытый лесом и кустарником заболоченный район первого пояса предгорьев Гималаев. Верхний над тераями пояс называют бхабар — сухие джунгли. Между тераями и горным хребтом Сивалик ширина бхабара достигает двадцати километров. Здесь очень мало водных источников и в некоторых местах летом реки пересыхают. Зато бхабар очень богат ценной древесиной. Больше всего ценится сал — могучее дерево Shorea robusta , которое, благодаря его прочности, нередко называют железным. В Гималаях сал — наиболее популярный строительный материал.