По следам султанов и раджей

Несмотря на то что наш состав дотащился до Лакхнау поздно ночью, на вокзале меня ждал молодой ассистент лакхнауского университета, в котором мне предстояло пройти короткую стажировку. Ассистент сообщил, что в общежитии, в котором я первоначально предполагал остановиться, пока свободных мест нет. Однако профессор Хашими, заведующий кафедрой языка и литературы урду, предложил мне на несколько дней остановиться у него.

Я с радостью принял приглашение профессора. Знал, что он живет в исторической части города и его семья до сих пор не отказалась от традиционного образа жизни. Супруга Хашими все еще носит парду, т. е. придерживается старого обычая мусульманских женщин не показывать лицо на людях.

Ассистент усадил меня в коляску велорикши, сам втиснулся рядом со мной на узенькое сиденье, и мы съехали с небольшой горки по улице Ла Туше к центру старого торгового района Аминабад. Рикша резко свернул в темный переулок и притормозил у разукрашенного входа в невысокий дом.

За ажурной калиткой широкий двор. Из темной кухни на первом этаже на нас устремлены изумленные глаза служанки. Профессор Хашими спустился к нам навстречу по ступенькам веранды; на нем длинный облегающий пиджак — черное шервани, свободные белые штаны и черная шапочка. Он церемонно поприветствовал меня и провел в библиотеку. Здесь я буду спать. Профессор показал мне, где находится ванная — небольшая комнатка с деревянной решеткой на бетонном полу, с каменным корытцем и кружкой для обливания, — и пожелал мне доброй ночи.

Утром Хашими отвез меня на рикше через весь город к себе в университет, который занимает большой парк за рекой. Некоторые факультеты разместились в бывших навабских дворцах, другие получили удобные современные здания. Я прежде всего направился в библиотеку — оформить читательский билет и узнать вкратце об истории Лакхнау.

Оказывается, столица сегодняшнего штата Уттар–Прадеш названа в честь Лакшманы, брата героя «Рамаяны». В давние времена город назывался Лакшманпур. Во времена Великих Моголов город разросся и превратился в провинциальный экономический центр. Однако он оставался в тени более удачно расположенного города Аллахабада. Наивысшего расцвета Лакхнау достиг в конце XVIII столетия, когда он стал столицей навабства.

Несмотря на свое древнее происхождение, город Лакхнау относится к сравнительно молодым индийским городам. Свой нынешний облик он приобрел лишь после 1775 года. Основатель династии навабов Саадат–хан стал аудским наместником еще за несколько десятилетий до этой даты, но он уделял большее внимание своим обязанностям вазира и поэтому жил при императорском дворе в Дели. Третий наваб предпочел Фаизабад. Лишь его сын Асаф–уд–даула принял решение обосноваться в Лакхнау и превратил его в красивейший город.

Однако ни один из преемников Асаф–уд–даулы, за исключением, пожалуй, его брата Саадат Али–хана, не уделял особого внимания ни благоустройству города, ни судьбе государства. На престоле чередовались религиозные фанатики и утопавшие в роскоши распутники, которые ради беспечной жизни выжимали из подданных невероятно высокие налоги.

Тем не менее мир культуры не предал их имена полному забвению. Дело в том, что они способствовали зарождению феномена, в своем роде весьма значительного: благодаря им был создан особый вид рафинированной цивилизации, на почве которой выросли новые школы эпического танца катхак. Бесчисленные варианты катхака исполняли прекрасно вышколенные танцовщицы и куртизанки. Беззаботный стиль жизни двора содействовал процветанию музыки, пения и поэзии, главным образом лирических газелей, и даже способствовал возникновению новых литературных школ языка урду.

Во время правления последнего наваба Ваджид Али–шаха (1847—1856) распутство лакхнауского двора дошло до предела. Наваб рос во дворцах, среди очаровательных куртизанок. Именно они воспитывали его с малых лет. После себя он оставил любопытные записи о том, как изощренно они его портили. Они совратили его, когда ему было всего десять лет. Став взрослым, он окружил себя красивыми девушками, которых называл пери — «феи», приказал построить для них Пери–хану — Дворец фей, где самые лучшие учителя того времени обучали девушек музыке, пению и танцу.

Личная гвардия наваба также была составлена из отобранных и специально обученных женщин. Желая иметь храбрых и в то же время женственных телохранительниц, наваб разработал для них специальный устав и красочную униформу.