По следам М.Р.

Чего только не вмещалось на четырех страничках дивизионной газеты! Яростные передовые статьи и деловые наставления бойцам, списки награжденных и ядовитые карикатуры на фашистов. На последней полосе из номера в номер печатались нескончаемые похождения храброго и веселого ефрейтора Пети Хваткина.

«Петя был заикой, каюсь,
Но твердил, кусая ус:
«Хоть я в ж-жизни з-заикаюсь,
Но в бою н-не з-заикнусь!» —

прочел шепотом Витя и сразу вспомнил полутемную комнату и лысого заику-редактора. Видно, кто-то из газетчиков решил подразнить своего шефа.

…Кончились июльские номера, начались августовские. И вдруг! Потускневший снимок… Подпись: «Умелый сапер». Витя схватил Геньку за рукав, тот сразу понял и закричал:

— Это же его отец!

Все склонились над снимком.

«Умелый сапер, сержант А. Мальцев из подразделения тов. Мухина», — прочитал вслух Филимоныч.

— Мухинская рота, — вспомнил генерал. — Работяги!

Витя долго вглядывался в снимок. По правде говоря, почти ничего не разобрать. Гимнастерка. Пилотка. А лицо? Только и видно, что обычное… Как у всех. Без черных очков…

И все же… Если увеличить? Или через лупу?..

Он умоляюще взглянул на генерала:

— А вырезать… нельзя?..

Генерал огорченно вздохнул:

— Сами понимаете — реликвия. Если хотите — переснимем. Но боюсь, — репродукция вряд ли будет удачной.

Филимоныч снова стал листать газету. Судя по выражению его лица, подшивка не оправдала надежд. Витя думал о своем, еле следя за листами. Но тут перед его глазами мелькнула дата: «двадцать четвертое августа».

— Тот самый номер, — не удержался он. — Из-за которого… шеф… чуть не загремел…

— Загремел?! — удивился генерал. — Что вы имеете в виду?

Витя замялся. Во-первых, он никак не мог привыкнуть, что генерал называл и его, и других ребят на «вы». Неловко как-то. А, во-вторых, самое главное — все-таки он тогда подслушал. Да, как ни крути, — подслушал. Ну ладно… И он пересказал разговор газетчиков.

— Странно. Я об этом не слышал. Хотя, чего удивляться? В госпитале вокруг меня был полный вакуум, чтобы, не дай бог, не разволноваться. А когда вернулся, об этой истории уже, вероятно, забыли. Ну что ж, посмотрим контрольный экземпляр. Какой там криминал?

Генерал и учитель впились глазами в газету. Они просмотрели все статьи, заметки и даже стихи, потом прочитали их еще раз, не пропуская ни одного слова. Ничего подозрительного. Самый обычный, будничный номер фронтовой газеты.

— Может, фотографии? — робко предположила Оля.

Но и фотографии были обычными. Портрет сержанта-орденоносца. Группа солдат с короткой подписью: «После боевого задания». Уборка овощей на Марсовом поле…

— За снимки я спокоен, — улыбнулся генерал. — Наш фотограф Ян Янович — сама осторожность. Кстати, что- то я его на сборе не видел? Не случилось ли чего?

— Все в порядке. Вчера в одном автобусе ехали. Просто боится лишних переживаний. У меня, говорит, после каждого сбора целая трубочка валидола уходит. Лучше я лишний час своим архивом займусь.

…Дойдя до ноябрьских номеров, генерал захлопнул подшивку.

— К сожалению, ни шага вперед. Придется вам искать другие пути. Не могла же эта стальная махина ни с того, ни с сего исчезнуть, не оставив никаких следов?! Вот только где они — эти следы?

Глава III „СЧИТАЙТЕ, ЧТО МЕНЯ НЕТ…”

До звонка было еще с полчаса. Генька и Витя случайно встретились на улице и теперь неторопливо шагали к школе.

Утро хмурое. И ребят на улице почти не видать.

Генька и сам не знал: с чего это он сегодня ни свет ни заря поднялся? Может, из-за карбюратора? Вчера у мамы, на ее «Волге», карбюратор засорился. Генька упросил: «Дай я прочищу». Упросить-то упросил, а наладить не смог. Вот всю ночь ворочался — карбюратор собирал.

— Ну, а ты? Тебе-то чего не спится? — спросил Генька у Вити.

— А я, знаешь… поставил… психологический эксперимент.

— Эксперимент? — Генька заинтересовался. — Ну, выкладывай.

— Понимаешь, — смущенно сказал Витя. — Я прочитал… в одной книге… Что если вечером… приказать себе… «проснусь утром в шесть»… То так и проснешься… ровно в шесть… Надо только хорошенько приказать самому себе.

— Ну?

— Ну, вот… я в последнее время… так и делаю…

— И получается? — Генька уже загорелся.

— Ага… Позавчера я перед сном… десять раз повторил… «встать в семь», «встать в семь»… И ровно в семь… как пружиной подбросило… А сегодня — приказал в шесть… И встал — в шесть…

Генька помотал головой. Здорово! Даже не верилось. Этот толстогубый соня, и вдруг — в шесть утра…

Они вышли на площадь. Витя шагал, опустив голову.

— Ну, а теперь о чем задумался, философ? — сказал Генька. — Еще какой-нибудь эксперимент?

Витя не ответил. Он потому и встал пораньше — есть над чем подумать.

Снимок отца был в августе. Пушка пропала — в августе. И еще эта история с шефом… Совпадение, конечно, но тоже — в августе.

Витя вчера спросил отца: почему его снимали для газеты?

— В операции участвовал.

— В какой?