По следам джи-ай

— Некоторые люди рассматривают войну только с человеческой точки зрения, — рассуждал капеллан. — Они доискиваются до экономических и политических причин, но не идут глубже. Поэтому они не могут понять, почему Бог разрешил войну. Помните, дети мои, Бог свят, а все люди грешны. Но почему Бог разрешил зло вообще? — спросите вы меня.

Сделал паузу, внимательно посмотрел на слушателей и сам ответил на свой вопрос:

— Потому, что если бы человек не имел силы быть плохим, то он не имел бы силы быть хорошим. Дверь зла должна быть открыта для того, чтобы сделать возможной справедливость. Всевышний может использовать ланцет войны против греха, для очищения общества от него.

И Снова пауза, набежали морщины на лоб. Подумал и произнес торжественно:

— Придет день, когда народ не подымет меча против народа и не узнает больше войны. Но для этого надо ждать возвращения Бога Иисуса. Да поможет вам Бог, дети мои, во всех ваших ратных делах, — закончил капеллан и осенил их крестным знамением.

…Капелланы главное внимание уделяют тому, чтобы подучить высокие воинские звания и заработать побольше денег. Они больше служат командованию, чем богу.

Рядовой армии США Томас Кларк

…Однажды я в конфиденциальной беседе с нашим капелланом поделился своими мыслями — о порядках в армии, а он написал обо мне в донесении как о "неблагонадежном". Связь с политикой компрометирует капелланов как служителей культа.

Рядовой армии США Энди Коугер

…В парашютно-десантной роте А молодой капеллан пользовался всеобщим уважением. Джи-ай встречались с ним не только на проповедях и вечерних молебнах, но и в десантном отсеке самолета, на полигоне, в ночном дозоре. Он метко стрелял из автомата и пулемета, водил танк и автомашину, а на привале нередко музицировал на скрипке. Солдатам нравились его хладнокровие, воля и выдержка, высокая военная подготовка. Авторитет капеллана был непререкаем.

В минуты потери душевного равновесия, скуки и тоски по дому, родным и близким солдаты шли к нему, своему духовному наставнику.

Комната, в которой принимал капеллан, находилась недалеко от казармы, что помогало солдатам в свободные минуты часто беседовать с ним с глазу на глаз.

Капеллан встречал своих прихожан дружески, но без фамильярности, похлопыванием по плечу. Усаживал перед собой собеседника в такое же удобное кресло, в которое садился и сам.

С завидным терпением, не перебивая, слушал он каждого солдата. Капеллан никогда не спорил со своим подопечным, относился к нему внешне с пониманием и сочувствием. Его цепкий ум профессионального психолога настойчиво искал противоречия в исповеди пришедшего, чтобы потом, опираясь на них, можно было подвести его к нужному ему, капеллану, выводу. Иногда он задавал вопросы, восполняя интересующие его обстоятельства того или иного поступка, разъяснял заблуждения, убеждал и наставлял. Но в любом случае капеллан всеми силами пытался вывести свою паству на единственную дорогу, дорогу смирения.

— Власть одних людей над другими — веление Бога, сын мой, — говорил он тем, кто высказывал ему негодование по поводу жестокого обращения сержантов с солдатами.

— Она существует лишь потому, что Всевышний хочет этого. Свободен лишь тот, кто безропотно подчиняется власти, ибо этим самым он снимает с себя все неприятности и беспокойства. Терпите страдания телесные, чтобы не иметь страданий душевных, — повелевает нам великий Творец. Послушание, послушание и еще раз послушание — вот высшая добродетель для человека, живущего на земле, свято выполняющего библейские заповеди.

Капеллан напомнит и о чести, и о защите конституции Соединенных Штатов от всех врагов, внешних и внутренних, и о верности присяге.

— Просите Бога, чтобы он помог вам в час трудных испытаний, и он не оставит вас…

Цепь логических умозаключений капеллана в конце концов замкнется на одном выводе: сержант — инструктор — орудие воли Всемогущего. И неважно, что он унижает человеческое достоинство, раздает налево и направо зуботычины, сквернословит и издевается над подчиненными. Он облечен властью. Так угодно Богу. Во всем воля божья.