По пути Синдбада

Как я уже отмечал, в подпалубном помещении нашего корабля часто стояла сырость, а через днище порой просачивалась вода, да еще в изрядном количестве, так что ее приходилось откачивать. Конечно, такие бытовые условия были малоприятны, и иногда они оказывались не по нутру даже нашим многочисленным «пассажирам» — ползающим, прыгающим, жужжащим, стрекочущим и неизменно прожорливым существам, проникшим на наш корабль еще в Маскате, а затем пополнившим свое общество во время стоянок в портах захода. Возглавляли эту компанию тараканы, тайно проникшие на корабль перед отплытием в коробках с продуктами — да не одни, а для того чтобы, видно, было повеселей, со своими приятелями-сверчками. В Бейпоре тараканы пополнили свои и без того многочисленные ряды; там же к ним присоединились плодовые мушки. Мушки эти за четыре-пять дней размножились в неимоверном количестве и летали роями по кораблю. Правда, некоторые из них, по своему недомыслию, гибли, залетая нам в ноздри или пикируя в кружки с чаем, но от этого число их заметно не уменьшалось. Мушки пропали лишь после того, как у нас закончились фрукты. Вероятно, умерли с голоду.

А вот тараканы не исчезали. Они были повсюду: ими были забиты все щели и закутки, не говоря уже о коробках с продуктами, ставших вотчиной тараканов. Стоило посветить ночью фонариком, и можно было увидеть, как эти всеядные насекомые вольготно перемещаются по палубным бимсам и переборкам. Они до того обнаглели, что ползали ночью по лицам спящих людей. Борьба с тараканами успеха не приносила. Мы их травили инсектицидами, но на смену сложившим голову приходило их многочисленное потомство. Мы даже научились различать тараканов. Одни — розовато-оранжевые — вылезали из убежищ лишь ночью. Другие — красно-коричневые — несли своеобразную вахту днем, а в солнечную погоду грелись на палубе.

На Шри-Ланке пассажиров прибавилось. На судно пробрались мыши, быстро умножившиеся числом и уничтожавшие наши продовольственные припасы эффективнее тараканов. Наконец, на Суматре сообщество безбилетников пополнилось крысами, как оказалось, более тактичными существами. Они, видно, держались своей компании, и мы их видели редко — главным образом ночью, когда они неслись по планширю по каким-то своим крысиным делам.

Более всего нам досаждали вездесущие тараканы, и мы даже с некоторым злорадством относились к тому, что им не по нутру сырость и качка, которой подвергался «Сохар» в Южно-Китайском море. В те дни в трюме постоянно стояла вода, и, стоило кораблю накрениться, тараканам, которым не нравилось мочить ножки, приходилось перебираться повыше, в сухое место. В еще более плохое положение они попадали, когда судно меняло галс. В этом случае вода в трюме перемещалась к подветренной стороне, и всем тараканам, там обитавшим, приходилось менять свое местожительство, совершая настоящий исход. Они ползли вверх по обшивке, перебирались через бимсы, а затем ползли вниз, чтобы обосноваться на наветренной стороне. При таком переходе переселенцы несли потери (ибо на тропу войны выходили наши матросы), но даже и в этом случае число тараканов заметно не уменьшалось.

25 июня мы вошли в прилив между Маккесфилдской банкой и Парасельскими островами, отделяющими Вьетнам от Китая. Настроение у экипажа поднялось. До устья Жемчужной реки (Чжуцзян), на которой стоит Кантон, оставалось лишь триста миль, а обретшие устойчивость юго-западные муссоны вселяли в нас надежду на то, что мы завершим наш переход до возникновения первых тайфунов. Правда, метеосводки, принимавшиеся нами по радио, стращали моряков штормами, но ожидались они в другом районе, вдали от пути нашего следования. Наш корабль уверенно шел вперед, да и как ему было не набрать скорость хода, если его подгоняли дружные возгласы повеселевших оманцев: «Вперед, „Сохар“! Вперед, наш корабль!» Готовясь к праздничной церемонии, которая нас ожидала по приходу в Кантон, оманцы разучивали две песни. Помнится, в одной из них были такие слова: «Горячий привет парням из Китая!», а во второй — «Моряки на борту корабля Оманского султаната поют для вас эту песню». Песню запевал Эйд, другие оманцы ее подхватывали и пели, приплясывая, под аккомпанемент барабанов.