По пути Синдбада

Неожиданно Эйд запел веселую песенку, ее подхватили сначала оманцы, а за ними и европейцы. Работа заспорилась, и теперь мешки, казалось, летели, чтобы обосноваться на берегу. Камис-полицейский, стоявший у люка и принимавший мешки из трюма, лоснился от пота, но походил на выигравшего схватку борца. Высокорослый Питер, возвышавшийся на причале (успевший залечить ногу), метал на берег мешки, словно это были теннисные мячи. Даже обычно медлительный Джумаил, работавший в трюме, старался изо всех сил, напоминая терьера, несущегося за жертвой. В люке показывалась лишь его голова, казалось, отделившаяся от тела. Джумаил зачем-то остригся наголо, и его мелькавшая голова походила на черный футбольный мяч. За два с половиной часа 15 тонн песка были переправлены из трюма на берег.

Вечером я узнал, что заставило Джумаила остричься наголо. Я обратился за пояснением к Мусаламу, с которым вместе отправился в город, и он, помявшись, ответил:

— Джумаил бывал в Бейпоре, и здесь он женился. Но, вернувшись в Оман, он не стал заботиться о жене, как того требует мусульманский обычай. Ни разу не выслал ей деньги на содержание. Он боится, что его узнают родственники жены и заставят платить приличную неустойку. Потому и остригся наголо: думает, что его не узнают.

Знакомая история, неожиданно получившая свое продолжение. Откашлявшись и, видно, собравшись с духом, Мусалам сообщил мне, что познакомился в городе с индийской семьей, которая сдает комнату за сто пятьдесят рупий в неделю, и попросил у меня разрешения проводить ночи на берегу. Я возражать не стал, и Мусалам тут же огорошил меня:

— Я хочу жениться на девушке из этой семьи, — отведя глаза в сторону, сказал он. — Но на это требуется разрешение капитана.

Только тут я заметил, что Мусалам прифрантился, надев новые штаны и рубашку и приведя в порядок усы и прическу. Похоже, он и впрямь собрался жениться. Но когда он успел познакомиться с девушкой и договориться с ее родителями? «Сохар» стоит в Бейпоре всего несколько дней, а команда весь день проводит на корабле. Я отпускаю людей на берег лишь вечером.

— Расскажи мне о семье девушки, на которой ты собрался жениться, — попросил я.

— Я повстречался с этими людьми в городе. Вполне приличные люди, исповедуют мусульманство. Они пригласили меня к себе. Я уже несколько вечеров ужинаю у них. Они бедны, но оманцев с удовольствием принимают. Оманские моряки часто останавливаются у них.

— А зачем ты спрашиваешь у меня разрешение на женитьбу?

— Таков порядок — мне сказали об этом мои товарищи. Если моряк хочет жениться, капитан должен дать на это согласие. — Сделав паузу и снова отведя глаза в сторону, Мусалам, понизив голос, продолжил: — Чтобы жениться на этой девушке, мне необходимо дать деньги ее семье. Капитан, вы не дадите мне в долг?

— А сколько нужно?

Пожав плечами, Мусалам тихо ответил:

— Сколько дадите.

Ответ поставил меня в тупик. Откуда мне знать, сколько стоит невеста? Но тут я вспомнил, что недавно у Мусалама родилась дочь, а значит, есть и жена.

— А что ты скажешь своей жене, вернувшись в Оман? — спросил я. — Разве она не рассердится, узнав, что ты завел вторую жену?

— Вернувшись в Оман, я преподнесу ей подарок, и она будет довольна. А если мне удастся перевезти свою вторую жену в Оман, то первая должна только обрадоваться. Вторая жена будет готовить, стирать, ходить за детьми, и первой жене будет гораздо легче вести хозяйство. А когда моя первая жена постареет, вторая станет за ней ухаживать.

— А сколько лет девушке, на которой ты собрался жениться?

— Пятнадцать.

— А когда ты привезешь свою вторую жену в Оман, она поселится в твоем доме?

— Конечно, — гордо произнес Мусалам. — У меня большой четырехкомнатный дом, недавно построенный. Когда я вернусь домой, проведу электричество.

Похоже, Мусалам все продумал и твердо решил жениться. Повлиять на его решение я не мог, но все же не оставил мысли урезонить его.

— Мусалам, ты, наверное, знаешь, что перевезти индианку в Оман — хлопотное и сложное дело. Следует получить специальное разрешение, которое напрямую зависит от наличия у тебя солидного счета в банке. Ты должен кормить жену, и власти захотят убедиться в твоей состоятельности.

— Видимо, так и есть. — Мусалам кивнул. — Надо иметь тысяч двадцать риалов.

— А если у тебя не окажется таких денег?

— Тогда жена останется здесь, а я буду ей посылать деньги на содержание из Омана.

— Сколько?

— Не так много. Сто пятьдесят рупий в месяц. Жена-индианка стоит недорого.

— А если ты не сможешь посылать жене деньги, что тогда?

— Через три года она сможет опять выйти замуж, а до той поры будет ждать.