По осколкам разбитого зеркала

И что-то меня очень смущало. То, что не поддается анализу. На уровне физических ощущений. Не могу пока разобраться, но этот привлекательный внешне мужчина, обаятельный и открытый в контакте, почему-то вызывал желание отодвинуться подальше. И всякий раз, закрывая за ним дверь, я облегченно вздыхала.

Как-то в воскресенье обедала у родителей. Папа рассказывал смешной случай из практики. И у меня получилось к месту задать будто бы теоретический вопрос:

– Вот ты говоришь: такой нелепый тип твой клиент. А у тебя бывает, что ты чувствуешь к своему подзащитному просто человеческую брезгливость? Без всякого повода. Или это непрофессионально?

– Что значит – бывает? – рассмеялся папа. – Адвокату, как врачу, необходимо до работы переступить через все свои предпочтения и раздражители. Задавить в зародыше такие чувства, как отвращение, брезгливость, протест. Мы лезем в чужую интимную сферу, скрытую для всех. Это так же сложно и ответственно, как проникать в человеческие внутренности. Если бы я выбирал подзащитных по физической симпатии и душевной склонности, то защищал бы только тебя и твою маму. Но у меня другая задача – кормить вас.

Как всегда, папа ответил сразу на многие мои вопросы и на время снял все сомнения. Задавить так задавить. Нужно просто работать. И я поехала к девушке Юле, которую опекает мой подзащитный Витя. Через несколько дней суд, который может принять решение о мере пресечения. Мне сказали, что заключение под стражу будет почти наверняка. А это при нескончаемой благотворительности моего подзащитного – трагедия для всех его опекаемых.

Дом, в котором живет Юля Смирнова и где происходили главные события моего дела, грязно-белый, мрачный, какой-то обездоленный. Подходящая обитель для скандалов, драк, тоски и членовредительства. Квартира Юли – одна из двух на первом этаже. Она открыла мне, опираясь на палку, широко улыбнулась крупными белыми зубами от хорошего дантиста. Была раскованной и приветливой, как Витя. Это вызвало мое уважение. Девушка взаперти, с такой тяжелой травмой. А люди вокруг злые. В материалах дела есть жалобы соседей на шум и громкую музыку в квартире Смирновой по ночам.

– Я так обрадовалась, – сказала Юля, – что у Вити адвокат молодая девушка. Можно на «ты»?

– Конечно.

– Пошли на кухню. Тебе кофе или выпьешь виски? Есть коньяк.

– Налей мне кофе, я капну туда коньяк, – приняла я оптимальное решение. – Может, ты мне просто скажешь, что где стоит, и я сама все сделаю?

– В смысле, думаешь, мне тяжело? Нет, я уже приспособилась.

– А какие вообще прогнозы на будущее? Есть надежда полного восстановления?

– Ты знаешь, есть. Не скоро, когда-то, но обещают, что буду нормально двигаться. Конечно, вряд ли смогу вернуться к последней работе.

– Что за работа? – уточнила я. – В деле написано «актриса». В каком театре?

– Да в каком театре, – рассмеялась Юля. – В закрытом клубе я работала. В стрипе у шеста.

– Как же произошло это несчастье?

– Если честно, Лиля, выпила я в ту ночь. На нервной почве, знаешь, как это бывает. Не рассчитала, короче, навернулась с их дурацкого помоста. Потому мне долго не давали инвалидность. Как будто у выпившего человека не ломаются кости, как будто у стриптизерши не такой позвоночник, как у других людей, скажи, а?

– Да, – задумчиво согласилась я. – Но в результате дали?

– Да, спасибо Вите. Если бы не он, я бы сама никогда не добилась. Мне тогда вообще хоть руки на себя накладывай.

– А из-за чего случился конфликт с Ильей Григорьевичем Кисиным?

– С этим маразматиком? Это не конфликт. Это вообще ходячий ужас. Я тут живу три года, так дня не было, чтобы он не цеплялся. Он живет надо мной. То дверь хлопнула, когда он засыпал. То громко смеялись, то музыка…

– Юля, давай сосредоточимся. Обзор трех лет не требуется. Расскажи конкретно суть того столкновения, в результате которого Виктор ударил соседа головой о стену. Без оценок, пожалуйста. Только факты.

В общем, такая картина нарисовалась со слов Юли. Когда она оказалась в четырех стенах после своей достаточно бурной деятельности, то, конечно, затосковала в одиночестве. А у Виктора в тот момент возникла проблема с крольчонком, спасенным из контактного зоопарка. Домой ему его жена запретила приносить. Он и принес его к Юле. В общем, все было хорошо, пока кролик не достиг половой зрелости и не начал страдать. Не давал Юле спать по ночам. И Витя принял очень «мудрое» решение. Он принес ему крольчиху. Юле стало еще веселее, через положенное время пошли кроличьи дети. Юля взвыла. И Витя в тот печальный день мирно строил загончик на площадке, чтобы на время переселить туда кроличью семью. Это подчеркивалось в его показаниях: на короткое время, чтобы подыскать подходящий вариант проживания. Кисин налетел, орал про бандитов, которые захватили дом, требовал отнести кроликов на бойню, а затем выскочил и вернулся в подъезд с палкой. Стал размахивать ею над головой Виктора, угрожая также жизни кроликов. В целом показания Вити и Юли совпали.