По осколкам разбитого мира

Она пришла в себя на балу герцогини Вескерли, все еще чувствуя жар огня на своей щеке — огня, оставшегося в другом, далеком мире. Оглянувшись по сторонам, увидела в глазах одной из гостий бала слезы. Алексия приходилось наблюдать подобное не раз. Часто на бал Шеланы Вескерли приходили пары, и иногда пара разбивалась напополам. Без кровных уз найти друг друга в Бездне они не имели никакой возможности, вот и приходилось возлюбленным — или даже супругам — бороться за свою жизнь поодиночке. И страшной трагедией было, очнувшись в бальной зале после очередного Слияния, не обнаружить рядом с собой того, кого так отчаянно любил.

Имени той леди, что стояла сейчас напротив Алексии с васильковыми глазами, полными слез, она не знала. Но на незнакомку уже оборачивались — она не могла удержаться от шумных всхлипов. Негодующие, порицающие взгляды, реже — взгляды, в которых сквозило тщательно замаскированная жалость и сочувствие.

Горе затопило сердце незнакомки, разрушая хрупкие барьеры — устои и приличия, — и слезы хлынули из глаз, словно вода из прорванной плотины. Леди и джентльмены поспешно отворачивались, отстранялись, словно отгораживаясь от безутешной незнакомки невидимой стеной.

В Альграссе нельзя говорить о Бездне. Нельзя выказывать свое горе, даже если Бездна забрала самого близкого тебе человека.

Нельзя. Неприлично.

Вдруг стало тошно от всех этих презрительных взглядов, явственного неодобрения разодетой в пух и прах толпы и поджатых губ. Алексия не выдержала. Подошла к рыдающей леди, сжала ее плечо, укутанное в легкий атлас и сказала — громко, вызывающе:

— Мне очень жаль.

Незнакомка застыла. Ошеломление ее было столь велико, что рыдания тут же прекратились. Алексия слышала шепотки за спиной, но не обратила на них никакого внимания. Изумление в глазах плачущей леди сменилось благодарностью. Подавшись вперед, с мукой на лице она прошептала:

— Спасибо.

По губам Алексии скользнула горькая улыбка. Развернувшись, она покинула бальную залу, спиной чувствуя на себе чужие, прожигающие насквозь взгляды.

Глава двадцать четвертая

Больше всего на свете в эту ночь Алексия хотела побыть в одиночестве — слишком о многом нужно было подумать. Но мечтам ее сбыться было не суждено — в разгаре беседы с Абигайл в дверь их дома постучались. Мири поспешила открыть дверь.

Эбби вежливо поприветствовала вошедшего в гостиную Кристофера и тут же убежала в свою комнату. Алексия подала руку жениху, чтобы ощутить прикосновение губ, скользнувших по коже. Поймала себя на мысли, что невольно сравнивает эмоции, которые испытывала, когда Кристофер держит ее руку в своей, с теми, что захлестнули ее недавно, в Бездне, когда Джувенел касался ее ладони. Заговорила, пряча смущение под улыбкой — о погоде, о прошедшем балу — о пустяках… лишь бы только не молчать.

Лишь бы изгнать из своей памяти образ рунного мага.

Что-то в лице Кристофера заставило ее насторожиться. Он опустился на диван, взглядом приглашая Алексию последовать его примеру. Она села рядом, положила голову на плечо жениха.

— Я слышал о том, что произошло на балу… после…

— Слияния, — поморщившись, подсказала Алексия. Она и не сомневалась, что местные сплетницы, рано или поздно, донесут эту весть до Кристофера. Правда, надеялась, что случится это все-таки позже…

И ее по-прежнему слегка коробило то, с какой неохотой Кристофер говорит с ней о Бездне, каждый раз будто переступая через себя.

— Да, — обронил жених. Даже в этом коротком слове Алексия расслышала недовольство.

— Кристофер, видел бы ты ее! — С жаром воскликнула она. — Женщина, потерявшая любимого… она была безутешна. А все вокруг так смотрели на нее… будто хотели взглядом испепелить!

— Но ты все равно не должна была вмешиваться. Это… неприлично.

Кристофер касался ее волос, пропуская пряди между пальцев. Но это ласковое движение, отдающееся мурашками по телу, не обманывало Алексию. Она слышала металл в голосе жениха. И это было несправедливо.

Но Кристофер даже не дал ей шанса ни объясниться, ни оправдаться. Просто заговорил как ни в чем не бывало, очевидно, считая тему исчерпанной:

— Как… Как прошедший день?

Даже беспокоясь об Алексии, даже подразумевая Бездну в таком невинном на первый взгляд вопросе, он не мог сказать открыто: что произошло в Бездне? Как ты выжила… на этот раз?

И возможно это — как и возмущение его укору насчет случившегося на балу, отбило у Алексии охоту рассказывать о Джувенеле. Знала, что так нельзя. Понимала, что умалчивание почти ничем не отличается от откровенной лжи — ведь так или иначе, но она лжет Кристоферу. Что-то останавливало ее от правды о ее спутнике в Бездне. Понять бы только, что…

Нежелание ранить Кристофера, вызвать в нем ревность — да, но только ли в этом была причина? Алексия боялась, что ненароком выдаст себя. Что ее тайные мысли, которые она усиленно, но пока безуспешно пытается изгнать из своей головы, случайно станут для Кристофера явными. Что тогда произойдет между ними, и представить страшно.