По осколкам

Врачи гнали меня! Там что-то… с легкими у детей… на восьмом месяце хуже родить, чем на седьмом. Большой шанс, что ребенка не откачают. А у нее истерики при попытки любой моей приблизиться. Цветы — нельзя в больницу. Телефон — отключила. Письма все неоткрытыми вернули, вместе с пакетами. Не брала ничего от меня. Я ночевал там в тачке у больницы этой. Так она даже к окну не подошла ни разу. Преждевременные роды. Ребенка я не увидел. Девочка… Имя не сказала. Месяц под дверями просидел. И психанул! Нет, ну я все понимаю, косяк!! Но, бл*ть. Разве можно считать изменой то, что я даже не помню?! Чего я не инициировал?! В чем я не участвовал?! Ну, выслушать-то меня можно? Ребенка можно увидеть мне? Имя могу я дочери своей узнать?! Без судов, без ментов, без унижений?!

— Ой, ладно, не гони, Арс… — морщится Пашка. — Знаешь, как легко понять считать за измену косяк или нет?

— Как?

— Элементарно! Меняешь вас местами. Ты с мелкой на руках, а она обдолбанная и голая с мужиком.

— Это разные вещи!!

— Да что ты? — всовывает мне бутылку в руки. — Короче, не могу тебя оправдать. Жалко дочку твою, конечно, что без папки расти будет. Но по морде ты заслужил этим веником.

— Я не спорю. А знаешь, что самое обидное?

— М?

— А я бы ее простил. Убил бы, бл*ть!! Не знаю, что сделал бы. Но в итоге — простил. Я ее очень люблю. А она — нет. Гордость дороже. Пошла она на х*й!

— Да, — задумчиво кивает Костя. — Бабы и не такое прощают, когда любят. Значит, Дина не любила тебя.

И мне хочется дать ему в морду, Потому, что я знаю — любила!! И как бы я не гнал на нее с горяча, в этом обвинить не могу. Любила.

— А я по-другому считаю, — допивает текиллу Пашка. — Когда не любишь — легко простить такое. Когда любишь — невозможно. Можно принять, сделать вид там… простить — нельзя! Любила тебя Дина.

— Спасибо.

Глава 3 — Останусь пеплом на губах (POV Егор)

Дина заканчивает в час. Смотрю на часы. Рано еще. Поднимаюсь.

— Эй… эй… — оживает Костя. — Куда собрался?

— В туалет.

— Мне тоже надо, — поднимается Пашка.

— Да сидите, не буду я никому морды бить. Я хочу попробовать поговорить с ней.

— Прелюдия была супер! Я думаю она хочет, — саркастически хмыкает Пашка. — Ты пьяный Арс. Завтра поговоришь.

— Аха… а сегодня посмотреть, как она с тем кентом куда-нибудь укатит?

— Скоро год, как вы не вместе, Арс. Как ты думал будет? — фыркает Пашка.

— Честно? Запрещал себе думать. Установил «на рабочий стол» постер — Дина и дочь. И теперь… неожиданно, сука!! Дочке еще и года нет. А она загуляла!

— Арс… Ты пол Тая отодрал, а ей за поклонника предъявляешь? Твоей дочке тоже еще и года нет.

— Я всё понимаю, я понимаю всё!!! — заряжаю кулаком в стену. — Но это не одно и тоже!

— Сел, короче.

— Нет. Я там спокойно посижу, послушаю, как она поет. Могу я послушать, как жена моя поет?!

— Арс, — вздыхает Костя. — Я тебе не сказал сразу. Но Дина тебе больше не жена.

— Как это так? Я не давал согласия на развод. Дочери года нет…

— Да не на тебя дочь записана, Арс. А с инициативы жены, если муж не явился на суд могут развести.

— Зае*ись!! А где мои повестки?? Не приглашали меня на суд!

— Этого я, Арс, не знаю.

— А про развод откуда знаешь? — перевожу на него взгляд.

Он не смотрит на меня.

— Костя! — рявкаю я. — Откуда?

— Мы немного общались, когда ты уехал. Ты же бросил их… А у Дины проблемы были. Она ко мне обратилась.

— Что? — обрывается у меня все внутри. — Я бросил?! Я??

— Да. Ты. Я бы не уехал, на твоем месте. Вдруг что-то… Ты же знаешь, у нее никого в городе. У дочери твоей проблемы были со здоровьем, и Дина запаниковала. Я помог.

— Какие про… — теряю я голос.

— Все нормально уже.

— Что ты сделал? Помог?.. — поднимаюсь я. — Ты мне должен был позвонить! Мне!!

Хватаю его за грудки.

— Не мог я позвонить, — спокойно отрывает от себя мои руки. — Ты кутить уехал — это твой выбор. И свои проблемы с Диной ты должен тоже решать сам. А Дина обратилась за помощью ко мне. Она попросила, чтобы ты об этом не узнал. И сейчас я говорю тебе это только потому, что… Короче, Арс. Не перекладывай на меня свои косяки!

Возможно, если бы я в тот момент оказался рядом, Дина бы подпустила меня. Не как мужчину, но как отца. А дальше… У меня хотя бы был бы шанс. Хоть какой-то!

— Ну, спасибо, друг!

— Ну, пожалуйста…

— А что с дочкой?

— Диагноз поставили какой-то нехороший. Как оказалось, ошибочно. Но пока это выяснилось, Дина здесь… тяжело ей было.

Закрываю глаза, стекая по стене вниз.

И я прокручиваю и прокручиваю в голове свои косяки.

И если бы ту идиотскую невменяемую измену я могу хоть как-то оправдать и простить себе, то всё происходящее потом — нет. Ни роды преждевременные, ни одиночество в этот момент, пусть и выбранное ей, ни угрозу нашей дочке, ни мои сорванные нервы и попытку сбежать, ни отсутствие в тяжелый момент для них… Это всё уже я оправдать, простить не могу себе. Хоть это и следствие.

И она не простит.

От этого хочется опять сорваться в очередной кутеж. Обдолбиться, нажраться, забыться.