По осколкам

Дина на кресле. Алиса, неуверенно покачиваясь стоит рядышком, держась за ее колени.

И я сажусь на ковер, прислоняясь спиной к стене, в паре метров от них, разглядывая дочку. Видимо, чувствуя напряжение мамы, она не улыбается мне. А я пытаюсь.

— Дина… Я деньги принес, — достаю пачку, кладу на детский стульчик.

— Зачем?

— Для Алисы. И подарки в машине.

— У неё все есть.

— У нее нет меня. Да и те деньги… закончились уже, наверное? Ты ведь поэтому работать пошла?

Встает, подхватывая дочку на руки. Открывает выдвижной ящик в горке, который когда-то был моим. Достает пакет.

— Здесь твои деньги, — кидает пакет рядом с той пачкой, что положил я. — И этих нам не нужно. Не твоя это дочь, Арсенин, забирай это всё и уходи.

Кручу в руках пакет с деньгами. Заглядываю внутрь. Упакованный кирпич купюр даже не вскрыт.

— А на что вы жили, Дина?

— Это не твоя забота.

— А чья тогда, если не моя? Кто тебя содержал?

— У тебя нет права на вопросы, — садится Дина обратно, отпуская Алису с рук.

— Кто?? — сжимаю зубы. — Ты же знаешь, Дин. Не выводи меня на ревность. Кто-то глубоко ляжет, а я надолго сяду. На*ера Алисе отец зэк? Кто? Кент тот?!

— Нет, — вздыхает она. — Заняла я деньги. Потихоньку отдам.

— У кого?

— У Кости Куницина.

Благодетель, сука! — сжимаю я кулаки. — И этого не сказал!!

— Ты ему ничего не должна. Поняла? Я сам отдам.

— Арсенин… мне не нужны твои «поступки». Просто исчезни! Ты же умеешь. Ты мне противен.

— Я понимаю, Дин. Но я не могу. Я люблю вас. Вы моя семья.

— Заткнись.

Затыкаюсь…

Отрываясь от коленей мамы, Алиса делает шаг в сторону и плюхается на попку. Ловко передвигается на четвереньках между игрушками. Мне очень хочется ее подержать. Почувствовать ее запах. Ощущения от нее.

— Алиса… — она оглядывается на звук моего голоса. — Малышка… Иди ко мне? — протягиваю ей руки.

Настороженно разглядывает.

— Па-па… — смотрю я ей в глаза.

Она переводит взгляд на Дину.

— Это мама.

— Мама… — повторяет.

— А я — папа.

— Па?.. — неуверенно.

Мне хочется порыдать, я закрываю глаза.

Слышу, как Дина подхватывает ее на руки, уносит в детскую.

— Ну, зачем?!

— Ты разочарование, Арсенин. Не надо моей дочери таких разочарований.

— Это не справедливо, Дина!! — скользя спиной по стене поднимаюсь я на ноги.

Она возвращается. Одна.

— Я просто хочу, чтобы мой ребенок меня знал!

— Через суд.

Складывает деньги обратно в пакет. Кладет мне в карман пиджака.

— Это тебе на судебные издержки. Дарю!

Я не сопротивляюсь, просто пытаюсь поймать ее взгляд.

— Диночка… Прости меня.

— Бог простит.

Вытаскивает свои ключи.

Слишком близко!!

Перехватываю ее, вжимая в стену, впиваясь в губы.

Мои глаза закрываются. Мы замираем. Одна секунда этой сносящей голову близости. И словно ничего не было между нами убийственного. Мою пустоту наполняет. И от этой огромной теплой волны мои колени подкашиваются.

— Нет! — рывок. — Не хочу… не хочу… не хочу!! — рвется она уворачиваясь, ее крики превращаются в рыдания. — Не трогай меня!

А я чувствую, что нельзя отпускать! Что надо ломать ее сейчас, целовать, просить прощение, клясться в любви… что угодно! Главное не отпускать! Но…

— Мама? — дрожащий голосок сзади. — Мама…

И снова плачь. Испуганный, громкий рёв.

Разжимаю руки, отстраняясь. Вылетаю в коридор. Меня трясет всего. Пакет из кармана на полку. Что-то слетает оттуда. Визитка…

Наклоняюсь, кручу в руках. «Pavel Uvarov».

Заторможено кладу на место.

Слышу, как Дина успокаивает дочь.

Уваров, Куницын… Вы чего пацаны?!

Ладно… Ладно! — выхожу я за дверь. — Для первой попытки поговорить — сойдет.

Глава 7 — А Арс бы так не сделал… (POV Павел)

Вот и нашел жену… Чужую. Мало того, что чужую. Так еще и лучшего друга.

Фоток Дины у меня нет. Но у меня остались фотки Алисы. И я разглядываю девочку, отлавливая в ее чертах мамины. Кнопка совсем… Сложно, наверное, одной, без мужчины с такой малышкой.

Непреодолимо тянет сорваться и поехать к ним. Но ведь этого делать категорически нельзя. Арс такого не простит. Да, в разводе. Но общий ребенок. И он любит. Арс упертый. А значит, если захочет, он склеит эти осколки.

Осколки, о которые порезался и я.

Дина…

От ее равнодушной надорванности у меня внутри очень тяжелое чувство. Хочется лететь, задаривать цветами, радовать, улыбать каким-то мелочами.

Вспоминаю, как она курила у окна. И это ощущение от неё… одиночества.

Хочется всечь Арсу. Как мужчина понимаю, что — да, всякое бывает. Я не ханжа. И, по-честному, я, вообще-то, в команде Арса. Если есть чувства, семью надо сохранить. Уверен, второй раз Арс не допустит такой ситуации. Вопрос — есть ли они у нее еще, чувства к нему? Полгода прошло. Осталось ли там что-нибудь кроме этой прохладной надорванности. А если нет?

В чьей я команде тогда? В своей?…

Я оставил визитку. Сомневаюсь, что позвонит. Но как пацан лежу и фантазирую…