По мосту через пропасть

Видимо, времяпрепровождение ему и вправду понравилось, потому что стук продолжался минут пять. Ну, кого принесла нелегкая? Весь город знает, что в понедельник у нее выходной! Она села на кровати и взъерошила волосы, которые в этом явно не нуждались, но думать стало полегче.

Где-то в глубине души шевельнулся страх – а вдруг полиция все-таки прознала про случай с Эйдом?

Нет. Быть не может. Зато это может быть сам Эйд…

В оконное стекло звякнула монетка.

Стал бы граф Рочестерский таким образом вызывать ее на беседу?

Анна накинула пеньюар и выглянула.

Стал бы.

Это свидетельствовало о том, что у него к ней дело несомненной важности. Анна полагала, что у деликатного Адриана должен быть сверхсрочный повод, чтобы он позволил себе побеспокоить ее утром единственного выходного дня. Она махнула ему рукой – мол, сейчас открою.

Сейчас, правда, несколько затянулось: ну нельзя же появиться перед ним, как есть, – в пеньюаре, растрепанной, неумытой и бледной!

Когда она распахнула перед ним дверь, то выглядела уже несравнимо лучше – ни грамма косметики, зато терракотовый джемпер подчеркивает природные краски лица, волосы зачесаны назад, улыбка играет на губах. Возможно, он даже не заметит, что она не выспалась.

– Привет, Эйд!

– Привет. Прости, что так рано… – Он выглядел немного измученным. Беззаботная веселость, которая расцвела в нем в последние дни, вмиг испарилась. Что-то не так. Очень сильно не так.

– Да ничего страшного, – вежливо солгала Анна. Интересно, почему ложь повсеместно осуждается, а вранье из вежливости только приветствуется? Попробуй иной раз сказать человеку правду… – Заходи.

– Спасибо. Я не хотел тебя будить, но подумал, что, если я просто исчезну на пару дней, это будет гораздо хуже.

– А ты собираешься исчезнуть? – удивилась Анна. Голос ее прозвучал расстроенно, так очевидно расстроенно, что она даже смутилась.

– Да, возникли неотложные дела в Лондоне.

– А-а. Кофе будешь?

– Лучше чай. Черный. И очень крепкий.

– Вот это да. Ладно, сейчас заварю. Садись.

Он занял свое обычное место – поближе к ней.

– Хочешь рассказать, что случилось? – тактично спросила Анна, включая газ под своим антикварным чайником.

– Пожалуй, нет. Мелкие неприятности, если честно, но они требуют моего вмешательства. – Адриан коротко вздохнул.

– Мелкие проблемы – это тоже проблемы. И их тоже нужно решать. Хорошо, если ты при том не переоцениваешь их масштаб, – заметила Анна.

– Есть еще нюансы. Например, иногда на тебя вешают проблемы, которые ты не хочешь, а по правде говоря, и вовсе не обязан решать.

– Хм. Это цена, которую нужно платить за некоторые отношения. Любовные, семейные, дружеские…

– Когда ты в конце-то концов дашь мне свою книгу? Я хочу постичь ту вселенскую мудрость, которую ты наверняка в нее заложила.

Анна хмыкнула.

– Ничего я никуда не закладывала. А ты не уходи от темы. Мы говорили о твоих проблемах, а не о моих.

– Да в общем-то и не о моих. – Адриан помолчал, посмотрел, как Анна ополаскивает горячей водой белый заварочный чайник. – У Сьюзен неприятности с отцом, она хочет, чтобы я помог ей уладить конфликт.

– А, понятно.

Сьюзен. Разумеется, Анна про нее слышала, не очень много, но смысл понятен. Возможно, ей понятен больше, чем самому Адриану. Молоденькая девочка, красивая, умная, ему – ровня, наверняка десять тысяч раз обдумала перспективы развития их отношений. Наверняка ей не нравится то, что они до сих пор друзья. В семнадцать это еще можно пережить и утешать себя тем, что любовниц у него может быть сколько угодно, а вот лучшая подруга – только одна, и это в некотором смысле даже ставит ее на пьедестал. Но в двадцать ситуация начинает раздражать, а в двадцать три… В общем, отношения либо изменятся, либо прекратятся совсем. Причем в обозримом будущем. Анна вздохнула. Она была убеждена, что «маленькая Сьюзен» влюблена в своего «большого Эйда» без памяти. То, что в Адриана можно не влюбиться, просто не приходило Анне в голову.

Стоп-стоп-стоп. Анна от молниеносно мелькнувшего осознания так растерялась, что рассыпала чай. Такого с ней не случалось уже несколько лет. Чем бы ни были заняты мысли, руки делали свое дело превосходно.

Нет. Что за чушь. Не может быть.

Тогда к чему все эти размышления на тему невозможности дружбы между мужчиной и женщиной?!

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Адриан.

Анна поймала себя на том, что стоит с банкой чая в одной руке, ложкой в другой и невидящим взглядом смотрит на просыпавшиеся чаинки.

– Да. В полном, – преувеличенно бодро ответила она. – Знаешь, нет такого закона природы, который запрещал бы просыпавшимся чаинкам образовывать на столе силуэт Эйфелевой башни. Вот я и проверяю. Почему-то никогда не складываются.

Адриан повел бровью – видимо, решил, что напрасно не дал ей выспаться.

– Так что там со Сьюзен? – Анна за подчеркнутым энтузиазмом пыталась скрыть охватившее ее смятение.

– Да по сути ничего страшного. Она хочет лететь на стажировку в Нью-Йорк, ее папа хочет, чтобы она летела в Сидней.

По мне, так никакой разницы, подумала Анна, но ничего подобного не сказала.