По долинам и по взгорьям

— Убил? — спросил Ермаков, подбежавший одновременно со мной. Мы наклонились — и тут же изумленно посмотрели друг на друга: перед нами лежал не мертвый Верхолаз, а живехонький Илька Пухов. Он глядел на нас телячьими глазами и бормотал:

— Жив я… живой, братцы… Пуля-то как свистнет… У меня ноги со страху отнялись…

— Выгоним мы тебя, Илья, из отряда! — жестко сказал Ермаков. — Какую добычу упустили по твоей милости.

В этот момент совсем рядом, у забора, раздался выстрел. Мы кинулись туда. Из сугроба с наганом в руке медленно поднялся Семен. Лицо его было залито кровью.

— Сквитался я все-таки с Васькой, но он успел ударить меня свинчаткой, — сказал Шихов и упал на руки Паше Быкову.

БЫЛИ СБОРЫ НЕ ДОЛГИ

Совместно с красногвардейцами первого района нашему отряду после короткой перестрелки удалось разоружить бунтующий казачий эшелон. При дележе отобранного у казаков оружия произошла перебранка. Шихов, едва оправившийся после схватки с Верхолазом, пошел к самому начальнику отряда первого района. Суровый командир красногвардейцев-железнодорожников после разговора с Семеном распорядился выдать нам два станковых пулемета.

Разумеется, Шихов первым записался в пулеметную команду, которую возглавил Елизаров.

Близился восемнадцатый год. На Южном Урале Советская власть вступила в тяжелую борьбу с контрреволюцией. Атаман Оренбургского казачьего войска полковник Дутов, захватив власть в Оренбурге, сумел сформировать там несколько контрреволюционных отрядов и занял также Троицк и Верхне-Уральск. Банды дутовцев начали угрожать промышленным районам Поволжья к Урала.

Красногвардейские отряды Челябинска, Мотовилихи, Перми, Кунгура и других уральских городов стали собираться на борьбу с дутовщиной. Готовилась к походу на юг и Красная гвардия Екатеринбурга.

Как раз в разгар этой подготовки я самым нелепым образом был ранен в ногу. Наши ребята задержали на улице какого-то подозрительного человека и, не обыскав его тщательно, привели в штаб. Как мне потом рассказал Паша Быков (я сидел за столом спиной к двери и не видел этого), задержанный внезапно выхватил из-под полушубка винтовочный обрез и пытался выстрелить в Синяева. Но Виктор Суворов успел ударить стрелявшего по руке, ствол отклонился вниз, пуля попала мне в ногу…

И вот двадцать шестого декабря 1917 года мои друзья — Витя Суворов, Семен Шихов, Миша Чистяков, Паша и Герман Быковы — со сводным красногвардейским отрядом под командованием Петра Захаровича Ермакова ушли в поход против Дутова, а я тоскливо смотрел на замерзшие окошки родной избы…

Едва только начал ходить, опираясь на палку, как навалилась пропасть дел. Нас, красногвардейцев, осталось немного, а положение в городе по-прежнему было напряженным.

Как-то утром пришло сообщение: наши дерутся под Оренбургом, есть убитые и раненые, в Екатеринбург направлена делегация, которая везет тела погибших товарищей, чтобы торжественно, с почетом похоронить их. Центральный штаб приказал приготовить на площади, против здания Горного управления, братскую могилу и встретить делегацию на вокзале.

В тот же день, позднее, к нам в районный штаб пришел какой-то дед и рассказал, что его соседи вот уже с неделю пекут хлеб и носят на базар продавать. Посланный на обыск патруль вернулся с неожиданными результатами. В доме, за печкой, нашли три мешка муки, а под мешками около десятка новеньких винтовок. Припертые к стенке, хозяева избы назвали тех, кто выдал им оружие.

По горячим следам мы совместно с красногвардейцами других районов арестовали тридцать человек. Бывший офицер, стоявший во главе подпольной группы, на допросе показал, что оружие предназначалось для мятежа. Накануне, узнав о том, что едет делегация, контрреволюционеры решили ускорить выступление. Они намеревались расстрелять колонну красногвардейцев во время траурного шествия от вокзала к братской могиле.

Отдохнув немного после удачной ночной операции, отряды всех районов направились к старому вокзалу станции Екатеринбург.

Надолго запомнилось мне это морозное утро в январе 1918 года. Солдатский оркестр играл похоронный марш. Гудели паровозы. Построенные порайонно екатеринбургские красногвардейцы принимали обитые кумачом гробы с телами своих товарищей, погибших в бою у станции Сырт.

В последний путь проводили мы рабочих Верх-Исетского и вагоноремонтного заводов: Александра Огородова, Михаила Филатова, Петра Семушева, Иосифа Жук.

Участники первого похода против Дутова под звуки мелодии «Вы жертвою пали в борьбе роковой…», под грохот винтовочных залпов были погребены возле каменного постамента, на котором раньше стоял памятник царю Александру II.

Восемнадцатого января 1918 года красногвардейские части освободили Оренбург. Дутов с остатками своих разгромленных войск бежал в степь. Через несколько дней после этого сводный отряд Ермакова вернулся в Екатеринбург.

Все мои друзья приехали с трофейным оружием. Виктор Суворов с карабином и маленькой саблей выглядел весьма внушительно.

У Семена был великолепный офицерский клинок. На эфесе выгравирована надпись: «С нами бог и атаман».