По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения

Если попытаться проследить генеалогию, а также возможные филиации между тремя авторами и восстановить определенную хронологию создания и появления в печати интересующих нас текстов, то следует признать, что первую попытку сформулировать этот поистине «new look», новый взгляд на природу современных отношений между «промышленной» литературой и жизнью предпринял По – «вполне американец»[102], по позднейшему определению Достоевского. В тексте 1838 г. «Как писать рассказ для “Блэквуда”», своеобразной пародии на современные популярные «рассказы ощущений», написанные на потребу невзыскательной аудитории, его героиня Психея Зенобия язвительно замечает:

Я говорю о «Блэквуде», потому что слышала, что лучшие статьи на любую тему можно найти именно на страницах этого заслуженно знаменитого журнала. Мы теперь во всем берем его за образец и поэтому быстро приобретаем известность[103].

Но главным украшением журнала являются очерки и рассказы на различные темы; лучшие из них относятся к разряду bizarerries, по выражению доктора Денеггроша (что бы это ни означало), тогда как все другие называют их сенсационными[104].

А мистер Блэквуд объясняет ей, как написать настоящий блэквудовский рассказ:

Ощущения – вот, собственно, главное. Если вам случится утонуть или быть повешенной, непременно опишите ваши ощущения – вы заработаете на них по десять гиней за страницу. Если хотите писать сильные вещи, мисс Зенобия, уделяйте особое внимание ощущениям[105].

Следует заметить, что жанр этих сенсационных рассказов, или «чудачеств» (bizarreries), и есть, собственно говоря, одна из пародийных разновидностей карикатуры современных нравов, гротескной «физиологии» с упором на катастрофичность, характерного для бульварной прессы рассказа о реально случившемся, основанного главным образом на включенном наблюдении, говоря современным социологическим языком, как на внешнем, чувственном (зрительном, слуховом, обонятельном, осязательном) опыте восприятия окружающей городской жизни во всех ее многочисленных проявлениях, так и на внутренней рефлексии, то есть психологизме. Этот жанр социально-политической, а впоследствии социально-бытовой сатиры, социальной панорамы, во многом определивший, как нам кажется, вектор развития творчества По, Бодлера и Достоевского как художников капиталистического мегаполиса, колыбели блеска и нищеты, разврата и одиночества, гениев и отщепенцев, зародился в Англии, достиг наивысшего развития во Франции в 1830 – 1840-е гг., в Россию пришел через влияние так называемых «Физиологий»[106], расцвет которых приходится на 1840 – 1842 гг. и которые печатались как во французских сатирических журналах, так и отдельными дешевыми книжечками малого формата. В начале 1840-х гг. Париж был буквально наводнен этими забавными и безобидными юмористическими текстами с виньетками. Авторами физиологий были писатели (Бальзак, Сулье, Поль де Кок и др.), Шарль Филипон – основатель иллюстрированных сатирических журналов «Карикатюр» и «Шаривари», а также множество журналистов и авторов водевилей; виньетки рисовали такие знаменитые карикатуристы, как Домье, Гранвиль и Гаварни. С этими модными книжками, выходившими большими тиражами, конкурировало дорогое альбомное издание «Французы, описанные ими самими»[107] – своеобразная моральная энциклопедия XIX века (1839 – 1842), издаваемая Леоном Кюрмером, среди авторов которой можно было встретить имена Жанена, Готье, Нодье, Сулье и Бальзака. В этом собрании фигурирует и социально-психологический портрет фланера[108], являющего новый тип жителя больших городов, порожденный современным промышленным капитализмом. Текст написан Огюстом де Лакруа, высокопоставленным государственным чиновником и писателем. В своем представлении «фланера» он подчеркивает его национальную природу, парижскую par excellence, а также его способности к наблюдению и анализу и называет его дилетантом, художником, поэтом, антикваром, библиофилом.