Плоть и кровь

Она улыбнулась ему одними губами и пошла прочь. Ребус развернулся и обнаружил себя перед статуей Вальтера Скотта — писатель сидел, скрестив ноги и опираясь на трость. Вид у Скотта был такой, будто он слышал каждое слово их разговора, но своего суждения выносить не собирался.

— Вот и помалкивай, — буркнул Ребус, не заботясь о том, что его могут услышать.

Он позвонил Пейшенс и пригласил ее выпить перед ужином в гостинице «Плейфер» на Джордж-стрит.

— По какому поводу? — спросила она.

— Без повода, — ответил он.

Оставшуюся часть дня он испытывал беспокойство. Ему позвонили из Глазго, но только чтобы сообщить, что у них ничего нет ни на Джима Хея, ни на «Театр активного сопротивления». Он пришел в «Плейфер» заранее, прошествовал через холл (всюду следы увядшей славы, так идеально увядшей, что в этом угадывался тонкий расчет) к бару. Он назывался «мини-бар», что вполне устраивало Ребуса, который заказал «Талискер»,[95] взгромоздился на мягкий барный табурет и запустил руку в вазочку с орешками, которая появилась при его приближении.

Бар пока был пуст, но в скором времени должен был заполниться преуспевающими бизнесменами, неспешно возвращающимися домой, и другими бизнесменами, которые хотели выглядеть преуспевающими и готовы были на это раскошелиться, постояльцами, которые жаждали промочить горло перед прогулкой и сытным ужином. У конца стойки рядом с кабинетным роялем стояла без дела официантка. Рояль до вечера защищали от пыли покрывалом, а пока звучала фоновая музыка, правда, трубач был совсем неплох. Уж не Чет ли это Бейкер,[96] подумал Ребус.

Ребус заплатил за виски, стараясь не думать о том, сколько с него содрали. Спустя какое-то время он решил спросить, можно ли добавить лед. Ему хотелось растянуть процесс. В бар вошла пожилая пара и села к стойке в двух табуретах от него. Женщина надела элегантные очки и принялась изучать карту коктейлей. Ее муж тем временем заказал «Драмбуи»[97] — говорил он с явным американским акцентом. Муж был невысокий, но коренастый, смотрел вокруг мрачным взглядом. На нем была белая шапочка для игры в гольф, и он все время поглядывал на часы. Ребусу удалось встретиться с ним взглядом, и он приподнял свой стакан.

— Сланджи.

Мужчина кивнул ему в ответ, но промолчал. Его жена, однако, улыбнулась:

— Скажите, пожалуйста, многие ли еще говорят по-гэльски в Шотландии?

Муж зашипел на нее, но Ребус с удовольствием ответил.

— Не многие, — согласился он.

— Вы из Эдинбурга?

«Едим-бургер» — так это прозвучало.

— В общем — да.

Она обратила внимание, что в стакане Ребуса остался один тающий лед.

— Не хотите присоединиться к нам?

Муж снова зашипел — что-то о том, что нельзя дергать людей, которые хотят одного: выпить в тишине и спокойствии.

Ребус посмотрел на часы, рассчитывая в уме, хватит ли ему денег, чтобы отплатить паре тем же.

— Спасибо, с удовольствием. Я, пожалуй, выпью «Талискер».

— А это что такое?

— Односолодовый виски. Его делают в Скае. Там еще осталось несколько человек, которые говорят по-гэльски.

Жена стала напевать первые такты «Песни о лодке со Ская»[98] — о французском принце, переодевшемся в женское тряпье. Ее муж улыбнулся, чтобы скрыть смущение. Путешествовать с сумасшедшей — дело нелегкое.

Жена, которая, усевшись, положила свою яркую сумочку на стойку бара, вытащила оттуда пудреницу, открыла ее и посмотрелась зеркальце.

— А вы не наш таинственный незнакомец? — спросила она.

Ребус поставил стакан.

— Что?

— Элли! — остерегающим голосом одернул ее муж.

— Дело в том, — сказал она, убирая пудреницу, — что Клайду кто-то назначил встречу в этом баре. А кроме вас, здесь никого нет. Ни имени, ни всего остального он не сообщил.

— Просто недоразумение, только и всего, — сказал Клайд. — Соединили не с тем номером.

Но он тем не менее вопросительно посмотрел на Ребуса. Тот кивком подтвердил его догадку.

— Уж что таинственный — это точно.

Перед Ребусом появился новый стакан, и бармен решил, что он заслужил еще порцию орешков.

— Сланджи, — сказал Ребус.

— Сланджи, — сказали муж и жена.

— Я опоздала? — спросила Пейшенс Эйткен, проводя рукой по спине Ребуса. Она уселась на стул, отделявший Ребуса от туристов. Клайд по какой-то причине теперь снял свою шапочку, под которой обнаружились довольно густые волосы, зачесанные назад.

— Пейшенс, — сказал Ребус, — позволь представить тебе…

— Клайд Монкур, — с явным облегчением проговорил человек. От Ребуса определенно не исходило никакой угрозы. — Это моя жена Элеонора.

Ребус улыбнулся:

— Доктор Пейшенс Эйткен, а меня зовут Джон.

Пейшенс посмотрела на него. Он редко использовал слово «доктор», представляя ее. И почему он не назвал свою фамилию?

— Послушайте, — сказал Ребус, глядя сквозь нее, — а не удобнее ли нам будет за столиком?

Они сели за столик на четверых, тут же подошла официантка, принесла маленький поднос с закуской, уже не только орешки, а черные и зеленые маслины и сырные палочки. Ребус принялся уминать солененькое. Да, выпивка дороговата, зато закуска дармовая.

— Вы в отпуске? — спросил Ребус, чтобы завязать разговор.