Плоть и кровь

— Мисс Тиг не упоминала имен каких-нибудь профессоров?

— Нет.

— А она не говорила о том, что работает с кем-то из них?

Мишель потупила взгляд. Перевернула собачку и почесала ей живот.

— Нет, не думаю. А что?

— Лорен упоминала в разговоре о проведении исследования?

— Ах, вы в этом смысле. Нет, мне она не говорила.

— Вообще ничего подобного?

Мишель бросила сигарету на пол и затушила ее ногой, оставив на линолеуме черное пятно. Потом протянула руку.

— Я тут перед вами долго распинаюсь. Как насчет того, чтобы оплатить услугу?

Майло вынул бумажник и дал ей две двадцатки. Мишель посмотрела на деньги.

— Было время, когда я делала меньше, а получала намного больше. Впрочем, ладно, вы славные ребята.

— Итак, она что-нибудь говорила о работе?

— Ничего… Слушайте, я так устала.

Майло дал ей еще двадцатку. Мишель провела краешком банкноты по паху собаки.

— Лорен смогла собрать деньги на учебу и классную одежду, работая только на Гретхен?

— Возможно. Я же говорю, она постоянно копила. Большинство из нас тратили деньги, как только они появлялись. Лорен же, словно дядюшка Скрудж, считала каждый доллар.

Майло повернулся ко мне. Я спросил:

— Лорен рассказывала о своей семье?

— Поначалу — да, затем перестала. Она ненавидела отца — ни слова о нем не говорила. Про мать рассказывала, что она слабая, но в остальном вроде ничего. Говорила, она вышла замуж за какого-то старика, живет в хорошем доме. Лорен радовалась за нее: дескать, мама много напортачила в своей жизни, а сейчас вроде все устроилось.

— В чем напортачила?

— В жизни, наверное. Как и все в общем-то.

— Лорен не упоминала, что мать пытается контролировать ее?

Мишель достала очередную сигарету и подождала, пока Майло даст прикурить.

— Не помню ничего подобного. Из того, что она рассказывала о матери, можно сделать вывод, что та была скорее нытиком, чем стервой. — Молодая женщина поднесла сигарету к губам, затянулась, задержала дыхание. Когда снова открыла рот, то дым не выпустила.

— Значит, она ненавидела отца?

— Он бросил их с матерью, женился на какой-то глупой корове, заимел еще пару детей. Малышей. Лорен говорила, дети прикольные. Только она не знала, будет ли общаться с ними, потому что отец — настоящая скотина, а корова — глупая, и вообще Лорен не знала, «стоит ли инвестировать в них свое время». Она всегда так говорила. Она все рассматривала как инвестиции — лицо, тело, мозги. Твердила мне: нужно считать это вкладом в банке и ничего не делать просто так.

Еще одна глубокая затяжка. Мишель закашлялась и быстро докурила сигарету почти до самого фильтра.

— Лорен умная. Она не должна была умирать. Кто угодно, только не она.

— Как это — кто угодно?

— Весь мир. Ее убийцу нужно как следует поджарить в аду, а затем бросить на съедение крысам. — Мишель криво усмехнулась. — К тому времени я уже буду там, внизу. И натренирую крыс.

* * *

— Пистолет и компьютер, — сказал я, когда мы уходили из дома Мишель. Озлобленные подростки не повеселели за это время, однако теперь Майло смотрел на них до тех пор, пока они не отвернулись. — Мишель верно заметила: пистолет — далеко не предмет первой необходимости для студентки университета.

— Лорен сообщила приятельнице, что вышла из игры, но на самом деле играть продолжала. Никто — ни мать, ни Энди, ни Мишель — не заметил, чтобы Лорен была напугана. Так что, возможно, пистолет требовался для защиты информации, находящейся в компьютере.

— Да, каких-нибудь секретных данных. И еще одно: несмотря на ум и пистолет, кто-то сумел связать Лорен, а потом и застрелить. Может, ее застали врасплох, потому что она знала убийцу и не думала, что он способен причинить ей боль. Кто-то, кому она доверяла. Богатый постоянный клиент, который многие годы был очень щедр с ней. Не из-за шантажа, просто платил за услуги. А потом клиент решил закончить отношения, понял, что существует вероятность шантажа, и предпринял превентивные меры.

Мы подошли к машине. Майло сел за руль и уставился на приборную панель.

— Из всего, что мы знаем, — продолжал я, — можно предположить, что ее убили ее же собственным оружием. Мишель сказала: «Маленький серебристый пистолет». Сейчас полно магазинов, где продают маленькие девятимиллиметровые пистолеты. Ее убил тот, кому она доверяла настолько, что подпустила к своей сумочке.

Майло все еще молчал.

— Возможно, я придаю этому слишком большое значение, — сказал я, — но мы оба видим, когда люди врут. Глаза всегда выдают. Мишель начала мигать и волноваться, едва речь зашла о профессорах.

— Да, я заметил. Когда она говорила, что Лорен нравилось общаться с интеллектуалами. Может, подруга и рассказала ей о каком-нибудь замечательном парне с докторской степенью. Только зачем ей скрывать?

— Вероятно, надеется нагреть на этом руки.

— Шантажировать убийцу? Не слишком разумно.

— Мишель — далеко не образец проницательного ума. Кроме того, для нее смерть Лорен означает, что источник денег иссяк и помощи ждать не от кого.

Майло посмотрел на здание персикового цвета.