Читаем Площадь Революции. Книга зимы (сборник) полностью

– Вот и видно: в науках ты – ни бум-бум. Ну? Все ведь элементарно, Волюн. Красочкой они меня специальной обрызгали, красочкой! Есть такая красочка. Я о ней еще при конце советских времен слыхал. Тогда среди наших физико-химических тупарей прошел слушок: создали, мол, такую красочку, для нужд армии. Напылил из пульверизатора – и не видно человека. Ну разве слегка только рожки да ножки из воздуха торчат… А ведь так кого хочешь от глаз скрыть можно: и шпиона, и диверсанта, и целый полк. Химики-физики наши тогда шутили еще: на кой хрен эта красочка армии? Капээсэсу сраному она как раз и сгодится: напузырил красочки в баллон пообъемней, брызнул – и ни тебе черноземной деревни вымирающей, ни Чернобыля блядского, никаких страждущих и правды алчущих.

– Чего ж тогда Горбачева этой красочкой не сбрызнули? – не удержалась Воля. – Может, хоть пятно с лысины свели б. А с пятном этим, глядишь, все правители бывшие и нынешние, да вкупе с депутатами обрыдшими, с экранов на фиг свалились бы…

– Не веришь, значит, в красочку? Может, и правильно, что не веришь. Красочку-то изобрели, ингредиенты смешали… Да только наполовину все сделать успели: разгром, распад, крах! Вот и вышло: днем человек (только человек, на предметы и на животных красочка почему-то не действует) не виден. А ночью – пожалуйста, смотри сколько угодно. Ночью этой красочки – как не бывало. Ну, то есть не действует ночью красочка!

Воля включила-выключила свет. Так оно и было.

– Эти нелюди – уж и не знаю точно, как их назвать – красочку откуда-то и уперли. Демыч вчера хвалился. – Андрей огорченно смолк. – Собаку ею при мне брызгали. Одна собака до вчерашнего дня на даче-то оставалась. А слышал я – много их здесь у прежних хозяев было. Остальных Демыч сжил со свету. Не любит он собак. «Мы сами не хуже собак. К чему этот глупый дубляж?» – так варнякает. Ну, мазали они собаку краской, мазали – не действует! Тогда Демыч придумал собаку эту последнюю – гашишем поить. Напоили – она пошаталась-пошаталась по дому, да и сдохла. Потом вот – меня намазали.

– Поцелуешь меня? – спросила неожиданно Воля.

Андрей – это было и в темноте хорошо заметно – вздрогнул.

– Поцелуй. Если ты живой, конечно…

Не дожидаясь, пока Андрей двинется к ней, Воля оббежала кресло, обхватила Андрея обеими руками, не забыла дернуть его тихонько за бороду, убедилась, борода настоящая – колкая, жесткая, – ткнулась ему губами в щеку, охнув, стала раздевать Андрея, потом бросила, вмиг разделась сама…

– Ты мужик, мужик… Невидимый – а мужик! – шептала Воля, подымаясь и опускаясь над вжатым в кресло гостем. – И живой, живой… Ущипни меня за задницу… Сильней, больней. Ну!

– Воля Васильевна, не спите?

Из-за дверей послышалось царапанье, кряхтенье. Никта явно собиралась войти.

Воля мигом дернула висюльку торшера, стоявшего рядом с креслом. Включился свет, Андрей стал невиден. Воля плотней обхватила его ногами.

– Что вы… что вы делаете? – застыла на пороге Никта.

Воля, полуобернувшись, резко зашипела:

– Ну и дура же ты, Никта! Ну Демыч велел мне. Узор на кресле велел изучать до утра.

– Узор? А чего… чего в таком виде?

– Ой, ну Господи! – нетерпеливо и уже по-настоящему раздражаясь (еще, еще – любви! Надо продолжать! Смелей, острей, глубже!) тихо крикнула Воля. – Ну надоели одежки! Ночь же, Никта. Шла бы и ты, детка, баиньки… А то взорву тебя завтра, к чертям собачьим!

– Я пришла… Я как раз хочу отговорить вас от всех этих дел. Бросьте из себя героиню-то корчить. Я таких-то героинь на Тверской повидала. Сегодня она геройствует, сутенера ни во что не ставит, а завтра – труп в подворотне. Выкиньте из головы этот терроризм сучий! Упросите Демыча, чтоб при кухне оставил, вместо Фадеевны. Ну вместо бабы нашей рябой. Да ей давно пора на пенсию, – бубнила и бубнила Никта в спину голой Воле.

– И не подумаю. А тебя, если ныть не прекратишь, ей-богу, рвану завтра. Мне Демыч только спасибо скажет.

Никта, забыв запереть комнату на ключ, ушла.

Воля вскочила с кресла, вывернула ключ из внешней замочной скважины, вставила в скважину внутреннюю, дважды ключ повернула, выключила свет, перетащила Андрея за руку через всю комнату, не раскрывая дивана, легла на живот…

Острое и неповторимое любовное переживание вспороло низы ее тела. Соприродное иному, непознанному бытию, может даже легкой летаргической смерти – оно входило ей в ноздри колеблющимся запахом диванной кожи, разрывало рот тайно зародившимся, тихо позванивающим криком…

Через полчаса Андрей, смертельно хотевший курить и боявшийся дымом привлечь охранников в Волину комнату, чтобы от мыслей про курево отбиться, заговорил:

– Ты думаешь, Демыч выпустил бы меня из лап, так вот красочкой-то измазав? Да ни за что. Но обдурил я его. Сказал – буду им помогать. И как раз по научной части. Он для эксперименту полбаллона краски на меня и вылил. Доверился, так сказать… Я ведь и тебя обещал к помощи склонить.

– Уже склонил… – Воля рассмеялась.

Перейти на страницу:

Все книги серии Самое время!

Тельняшка математика
Тельняшка математика

Игорь Дуэль – известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы – выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» – талантливый ученый Юрий Булавин – стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки. Судьба заносит Булавина матросом на небольшое речное судно, и он снова сталкивается с цинизмом и ложью. Об испытаниях, выпавших на долю Юрия, о его поражениях и победах в работе и в любви рассказывает роман.

Игорь Ильич Дуэль

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Там, где престол сатаны. Том 1
Там, где престол сатаны. Том 1

Действие романа «Там, где престол сатаны» охватывает почти весь минувший век. В центре – семья священнослужителей из провинциального среднерусского городка Сотников: Иоанн Боголюбов, три его сына – Александр, Петр и Николай, их жены, дети, внуки. Революция раскалывает семью. Внук принявшего мученическую кончину о. Петра Боголюбова, доктор московской «Скорой помощи» Сергей Павлович Боголюбов пытается обрести веру и понять смысл собственной жизни. Вместе с тем он стремится узнать, как жил и как погиб его дед, священник Петр Боголюбов – один из хранителей будто бы существующего Завещания Патриарха Тихона. Внук, постепенно втягиваясь в поиски Завещания, понимает, какую громадную взрывную силу таит в себе этот документ.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.

Александр Иосифович Нежный

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги