Плохой, жестокий, самый лучший

– Не очень-то мне по душе эта затея с походом, – ворчала мама, собирая Ритин рюкзак. – Почему с вами никто из взрослых не идёт?

– Ну мы ведь уже не маленькие, – вяло отвечала Рита.

Она и сама не горела желанием идти. Ей нравилось отдыхать на природе, но, когда на сердце тяжело, ничего не хочется, никуда не тянет. Ещё и выпускной бал оказался так безнадёжно испорчен! Рита до сих пор не могла забыть, как стояла перед всеми в платье, залитом вином, словно кровью. Не могла забыть чей-то злой шепоток «Пить надо меньше» и мерзкое хихиканье. Рита еле сдерживала слёзы, пока стремглав неслась к выходу. А уж в такси наревелась вовсю. Игорёк тоже увязался следом, но то ли взвинченные нервы, то ли изрядная доля шампанского, замутившая разум, но Рита велела ему остаться. Прозвучало довольно резко, и Игорёк обиделся. Правда, наутро Рита позвонила и извинилась за грубость.

Вспоминать выпускной было противно и мучительно. Единственное, что волновало и смущало одновременно, – это Явлегин. Весь вечер, с самого начала, она чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. Изредка осмеливалась и сама посмотреть в его сторону и, словно обжёгшись, поспешно отворачивалась. Иначе бы… иначе бы она просто не сумела совладать со своими эмоциями, которые и без того били через край.

Но почему он вдруг так изменился? После двух месяцев абсолютного безразличия, после заигрывания со всякими Щербаковыми – почему он так смотрел на неё? От волнения у Риты дрожали руки, даже голос звучал неестественно. И Рита налегла на шампанское. Стало легче. Когда закончилось шампанское, принялась за вино.

Она почти успокоилась, почти взяла себя в руки. Во всём теле появилась приятная лёгкость. Пожалуй, ещё чуть-чуть, и она смогла бы взглянуть на него без этого сумасшедшего трепета, прямо в глаза, которые притягивали и пугали одновременно. Но… одно неловкое движение, и… Рита застонала. Это же надо было так опозориться! Ей почти плевать на тех, кто шептался и злорадствовал. Самое ужасное, что опозорилась перед ним. Снова! А ведь ей так хотелось выглядеть красивой, хотелось, чтобы он видел, какая она красивая. А вышло – хуже не придумаешь.

Рита совсем скисла. Взяла ноутбук, вышла в Одноклассники. Редко она туда заглядывала. Мари вдруг перестала писать. С Дашкой и Викой она предостаточно общалась в реале. А обмениваться дежурными фразами с остальными «друзьями» не особенно тянуло.

Мысли снова вернулись к Мари. Проверила переписку – пропала, совершенно точно. Страница Мари тоже исчезла. Пожалуй, впервые Рите показалось это странным. Раньше просто недосуг было поразмыслить – столько всего навалилось. А теперь вдруг подумалось: ведь Мари удалилась примерно тогда, когда Саша её бросил – бросил по непонятной причине. И как раз после того, как Рита всё откровенно выложила Мари. Тут же вспомнились Викины слова, что Явлегин всё знал об их плане, и её заверения, что она, Вика, ни единой живой душе об этом не обмолвилась. Вика, конечно, бывало, творила глупости, но так нагло врать уж точно бы не стала. А Рита? За себя-то она тем более могла поручиться, что никому, кроме Мари, ничего не рассказывала. Тогда как узнал об этом Явлегин? Логика подсказывала единственно возможный ответ: от Мари. А от Мари ли? Разве так сложно скрываться под маской другого человека? Паспортных данных на сайте не спрашивают – назовись хоть Мадонной. Но кто мог знать про Мари? Родителей можно сразу сбросить со счетов. Оставались только Дашка, Вика и Игорёк.

Внутри всё похолодело. Внезапно смутная догадка превратилась в неумолимый факт: за всем этим стоял её преданный Игорёк. Он один знал Мари лично, был в курсе её интересов, а ещё наверняка запомнил, как негативно она отзывалась о соцсетях, утверждая, что сама туда – ни за что. Игорёк всегда стремился знать о Рите всё от и до: что делала, куда ходила, о чём думала. И Рита всё поверяла этой лже-Мари, душу перед ней выворачивала наизнанку. Особенно про Явлегина. Стало противно, гадко, невыносимо.

Ну конечно! Игорёк мог просто удалить неподходящие сообщения, оставив только компрометирующие её, и именно их показать Явлегину. А что мог подумать Саша? Что она встречалась с ним из подлого расчёта, не всерьёз, обманывала, притворялась. Да так он и подумал. А ведь он такой гордый! Теперь понятно, почему он отверг её, почему старался не замечать. Обретала смысл и его фраза, брошенная с таким презрением: «За свою шкурку можешь не волноваться». А она ещё намеренно при Явлегине изображала любовь с Игорьком. Дура!

На Рита внезапно навалилась такая безысходность, такая щемящая тоска, что хоть волком вой. «Своими руками уничтожила самое лучшее, самое прекрасное, что было в моей жизни!» – в отчаянии думала она.

И решила, что должна сказать ему правду. Но не липнуть, как раньше! К тому же и слушать её он вряд ли станет. Она просто ему напишет. Вот только всё обдумает как следует, чтобы Саша понял, что для неё всё было всерьёз.