Плохой Волк

— Я знаю, что ты хорош в одном. В качественном трахе. Именно это я от тебя и хочу получить. Все. Больше ничего…

— Я докажу, что ты ошибаешься, — пообещал он. — Дай хоть на полшишечки присунуть без резинки? Кайфовую писю почувствовать…

— Нет…

Черт. Меня озарило. В коробке с игрушками у меня были всякие мелкие подарки из секс-шопа. Типа пробники лубрикантов, смазок, которые всегда шли в подарок. Кажется, там и презервативы должны быть.

Волк сунул любопытный нос в мою сокровищницу.

— Охренеть, у тебя наборчик!

Я нашла презервативы, бросила их на покрывало.

— Всего два? — возмутился Волк. — Издеваешься?

— Не нравится? Я тогда их вообще выкину и молоти в свой кулак!

— Не дождешься... — сверкнул глазами.

Глава 61

Волков

От автора: кто не любит откровенно, пропускаем главу.

Выкинет? Или оставит?

Это же моя макака обожаемая… С гранатой. Чека выдернута. Палец может в любой момент соскользнуть, и меня накроет.

— Дай сюда.

Всего два гондона.

Пиздец как мало…

Еще меньше шансов, что Ритка мне без гондона даст. Но я бы хотел, дааа…

Безумно хотел. Я столько всего припас, мои яйца вот-вот взорвутся и будет потоп из потоков семени.

— Раскатаешь резинку? — предложил ей, отложив один презик в сторону.

Если я в чем-то и был уверен, так это в том, что Рита хотела секса.

Хотела ли видеть меня в своей жизни? Нет ответа.

После всего, что сотворил? Нет ответа.

Думает, что я недостоин? Ответ есть, но он мне не нравится.

Так что еще раз.

Думает, что я недостоин быть отцом нашему Сене? Нет ответа.

Когда ответа нет, всегда остается крошечный лучик надежды, что можно повернуть ситуацию так, чтобы она была выгодна нам обоим.

Я постоянно теперь говорю “мы” вместо короткого “я”...

И пусть Рита сколько угодно не верит, но я настроен предельно серьезно. Это не пустые слова.

Это обещания. Клятвы.

Я во стольком перед сами собой поклялся. Наедине с пустотой, гложущей изнутри.

Мысленно все время к ней, к сыну… Все ради того, чтобы увидеть поскорее.

Пока Кот вальяжно ждет своего роскошного чартера, я на первом попавшемся рейсе сиганул прямиком сюда, на квартиру к Рите. Увидел сына, душа еще раз перевернулась. Сердце чуть не лопнуло.

Мой… Мой пацан. И как я мог в прошлом… Нет, даже думать невозможно. Мысль ужасно кромешная, обрывалась во мне стылым ужасом.

Я наворотил столько всего. Мне и за десять жизней не расхлебать этот океан, но нужно постараться уложиться в одну жизнь.

Вернее, в то, что от нее осталось — пройден достаточно большой временной отрезок. Я просто не мог растрачивать впустую то время, что мне еще отмерено.

Поэтому прости, Ритуля, но нет у меня ни одной секунду, чтобы наполнить ее просто пустой болтовней и красивыми словами о любви.

Нужно делать. Брать. Трахать.. Трахать свою сладкую, ведь она так течет на меня, просто атас…

— Давай сюда.

Рита надорвала край пакетика зубами, небрежно бросила фольгу в сторону, принялась раскатывать гондон по всей длине напряженного члена. Он дергался, как ошалелый, от прикосновений ее пальцев. Я чувствовал, что на старте и у финишной черты одновременно.

Это будет самый позорно быстрый секс в моей жизни. Наверное, даже будучи подростком, мне не хотелось кончить так быстро.

Можно схитрить — быстро передернуть и снова рвануть в бой.

Но мы же про честность, да? Про вторые шансы… Про самое важное, которое она мне подарила вопреки.

Пальцы Риты сжались на члене. Она смотрела на мой подрагивающий конец и часто-часто дышала.

— Хочешь?

— По твоей милости у меня секса не было давно, так что хочу секса.

— Упрямая такая, что ли? — рыкнул. — Так трудно признаться? Гордая? А гордыня — это грех, между прочим.

— Давно ли ты таким правильным стал? — зашипела моя ненаглядная и начала дрочить ствол по всей длине.

— Не правильный я. И точно не хороший парень. Но зато… Твой. Понимаешь?! Блять, тормози…

Рита хохотнула пьяно и лишь ускорилось.

Меня как дурманом накрыло. Я толкнул ее на кровать, подмял под себя и всадил в мокрую киску. С трудом притормозил перед входом в сочащуюся дырочку, чтобы не рвать ее голодным зверем.

Ебать как сложно, когда все на разрыв!

Вот так тормознуть и войти медленно — просто пытка болезенная.

Благо, рот Ритке заткнул своим и стонал в него, как конченный. Она в меня — тоже — эхом. Стонала и сама толкалась, наверх, насаживаясь на кол.

— Бля… Тише. Тише… Выдолблю же. Как суку. Как суку свою… Это не ругательство… Это значит, что ты — моя совершенно, понимаешь? — захрипел, толкаясь бешено.

Раньше мне было как-то банально похуй на всякие объяснения.

Пока этот похуизм не завел на дно и не пришлось от него отталкиваться, чтобы снова выплыть. Теперь я молотил бедрами, всаживаясь в хлюпающую киску, еще и языком успевал вытолкнуть слова. Объясняя.

Риткины глаза закатились от удовольствия. Веки зажмурены!

Но когда она приоткрывала их, я видел, как сияли ее глаза, как она мысленно просто кончала, слушая все, что я ей говорил!

Хоть на член еще не кончила, но мысленно уже текла и сжималась.

Так просто и так сложно.

Быть собой и быть с ней таким.