Плохой Волк

— А ты бы хотела, чтобы я за решеткой сгнил? Ну так… — ухмыльнулся. — Стараниями твоего дружка почти сгнил, — стукнул тростью.

— Что с ногой?

— Повредили сильнее, чем показалось при первоначальном осмотре. Придется делать операцию. За границей, — добавил.

Хотелось сказать, что я не знала. Что не хотела, чтобы его колотили так сильно, что даже по прошествии нескольких месяцев он выглядел измученным. Даже представить было страшно, как он выглядел, когда… когда…

Из глаз полились слезы.

Слова застыли.

— Не рыдай, я тебя не трону, — оборвал Волк. — У меня только один вопрос. Если ты хотела, чтобы я в тюрьме сгнил, почему показания не дала. Почему? — спросил громко, почти крикнул. — Ты должна была сказать. Должна была! — заявил, как будто с упреком.

— Потому что… Потому что…

Мысли заметались.

— Я не хотела, чтобы ты мстил мне или моему сыну. Тебя друзья отмазали, я ничего не говорила. Ничего кроме того, на чем ты сам прогорел.

Он шагнул ко мне и застыл напротив. Я с трудом стояла на ногах. Хорошо, что под задницей — край стола, иначе бы упала.

— Значит, поэтому? Голый расчет? — уточнил.

Волков опустил взгляд, медленно поднял руку, потер костяшками пальцев мою грудь через платье, облизнул пересохшие губы.

Кадык дернулся.

Я застыла, как кролик перед удавом. Не могла шевельнуться, только чувствовала, как он захватил между костяшек сосок и потянул на себя. С губ сорвался выдох.

— Большие стали. Сочная… И зад просто огонь… — опустил руку, медленно сжал пальцами колено. — Такую, как ты, ебать даже беременной хочется. Сутками напролет не слезать…

Волков так же медленно завел ладонь между моих коленей.

Прикусив губу, поскреб ногтями плотный капрон, наклонился и рванул зубами. Пошел треск… Волков рассмеялся тихо, по коже бисером рассыпались мурашки.

— Последний раз, Ритуля? — спросил он, делая пальцами дырку побольше, разрывая до самого бедра.

Глава 54

Глава 54

Рита

Я схватила Волкова за жилистое запястье с темными жесткими волосками.

— Нет!

— Умирающему в последней просьбе не отказывают, в курсе?

— Для умирающего ты выглядишь слишком живым. Не в лучшей форме, но живой.

Пальцы Волка поднялись выше, снова обвели грудь, потом спустились на талию, невесомо коснулись живота.

Его дыхание стало совсем рваным, болезненным каким-то. Еще и живот у меня начало таращить во все стороны, ощущение, будто волчонок решил устроить скачки и молотил ручками и ножками во все стороны. Он толкнулся там, где был Савелий.

Волков отдернул руку, как ошпаренный кипятком, но быстро сориентировался и опустил эту же самую руку на мое бедро, сунув под платье.

— Нет, ни черта… Ты все равно для меня желанная. Хоть с пузом, хоть без него. Хочу! — заявил упрямо, зыркнув мне в лицо.

— Я тебя еще больше возненавижу! — лягнула его пяткой в ту ногу, на которую он хромал.

Волков лишь рыкнул и дернулся ко мне, обхватил пальцами лицо, сдавил скулы.

— Тшш… Ну, что ты, а? Видишь, меня ломает? Как будто без дозы… Дай, а? Потом оттолкни, но сейчас — дай.

— Как без дозы?

— Как без дозы, — выдохнул в губы, накрыв их со стоном.

Мои губы в ответ онемели, они принимали жаркий поцелуй Волкова, тело захлебывалось от эмоций и получаемого наслаждения — острого, пряного, на грани.

Одержимая страсть…

Я с трудом отвела лицо в сторону, толкнула Волка в плечи.

— Без дозы, значит. Давно ты в дозах стал силен? Наркоман! Я-то думала, ниже падать некуда, но ты нашел.

Взгляд Савелия изменился, стал нечитаемым. Он крепко стиснул пальцами мои щеки за скулы, лизнул губы.

— Меня это не остановит. У меня час до вылета, и я хочу провести его с тобой. И проведу!

— Только свой член и интересует. Дальше его конца не видишь…

— Ругливый сегодня пирожочек мой. Я заслужил? Заслужил, да? — пососал мои губы, рванул колготы до самой промежности и погладил меня через трусы.

И, черт, как из меня с дрожью выплеснулись все чувства.

Просто ураган, вихрь…

Сколько всего недолюбленного, недотраханного, одинокого — за все этим месяцы.

— И кого ты обмануть пытаешься? Пусть я — дрянь, мразь последняя, но ты — до последней волосинки — моя! — жмакнул через трусики за клитор. — Моя, и ты… влажная. Течешь.

Внутри как будто что-то оборвалось и лопнуло.

— Ох, как потекла.

— Д-д-дурак. Дурак. Дурак, это воды! — произнесла я в панике. — У меня воды начали отходить, кретин! Я рожаю… Боженька, останови это! Мне немного доходить осталось… Я, как все, в срок родить хочу, слышишь?

Но это необратимо. Воды начали подтекать, значит, надо звонить в скорую, ехать в больницу, как можно скорее. У меня и сумка собрана… Но она еще на старой квартире…

— Рожаю, — повторила я, принимая факт и еще раз лягнула Волка по ноге. — Если я из-за тебя сына потеряю, если что-то с осложнениями пойдет, клянусь, я тебя убью. Я тебя в горло вопьюсь и буду висеть на тебе, как бульдог, пока сонную артерию не перегрызу и всю твою кровь не выпущу! А если не найду, дождусь, пока ты сдохнешь, выкопаю твои кости и разбросаю! Не будет тебе покоя ни на этом свете, ни на том! Уйди… Мне в скорую надо.

Волк отшатнулся, сам привалился задницей к тому же столу, у которого была я зажата.