Плохой хороший парень

Ещё вчера совместный сон с Майским казался чем-то невозможным, а уже сегодня — делом земным. Будто всё это время мы отталкивали неизбежное. Не могли принять то, что два абсолютно разных мира могли сойтись в один — особый, предназначенный только для нас двоих.

Это он тогда поймал меня в «Бархате» и отобрал свободу. Это он предъявил мне обвинение, заключив под собственную стражу. Это он открыл мне глаза и переписал картину настоящего. Это всё сделал он.

И я благодарна ему за это.

Внезапно ночную тишину разбил мобильный звонок. Тимур перехватил мою руку прежде, чем я успела поднести телефон к уху. Взглянув на горящий экран, он недовольно скривился.

Мне звонил Марк.

— А отпрыск генерала знает о нормах приличия? — мне было приятно уловить толику ревности в его голосе. — Или он привык к безусловному подчинению?

Поджав губы, я лишь покачала головой.

— Ответишь? — невесело предложил Май, наверняка ожидая определённого действия, где я не заставлю его напрягаться.

Он не должен был сомневаться в моём выборе. Я его сделала.

— Мне плевать, — солгала я, демонстративно сбросив вызов.

Мы вернулись в исходную. Его пальцы перебирали путанные локоны, а мои — обрисовывали мужскую грудь. Мы оба молчали.

И вот вызов снова повторился, в который раз разрушив идиллию.

— Да он просто хам! — взорвался Май. — Упрятать бы его гаджет туда, где в штатном режиме действует тюремная почта. Да как можно глубже.

— Пожалей его. Он не нарочно, — уверила я.

— А вот в этом я не уверен. Чует, шакал, что дело неладное.

Отключения звука не сработало. Раздражающая вибрация пилой скользила по нервам, а вместе с тем нарастало чувство тревоги. После нескольких минут выдержки, я позорно сдалась.

— Мне нужно ответить. Наверняка что-то срочное.

— Прекрасно, — фыркнул парень, взмахнув руками. — Послушаем о том, как сын генерала страдает бессонницей. Приглашай его в гости. Споём мальчишке колыбельную, — резко подорвавшись с кровати, Тимур подошёл к окну.

Я потянулась к телефону с неоправданным чувством вины, но даже не успела обмолвиться. На том конце трубки прозвучал обеспокоенный голос:

— Юна, с твои отцом беда. Приезжай домой. Это срочно.

Послышались короткие гудки. Они запаздывали за ритмом моего пульса. Трубка выпала из онемевших рук, что привлекло внимание Тимура.

— Что такое? — уже без сарказма поинтересовался он. — Юна?

Я будто бы прибывала в другом пространстве, находя самые страшные ответы на свой вопрос. Мир вращался с устрашающей скоростью.

— Мне нужно домой, — ошарашенно пробормотала я, спрыгнув с кровати. Меня качало. Ноги не слушались. — Мне срочно нужно домой.

— Эй, — подхватил меня Май, — я не отпущу тебя одну.

Следующим кадром передо мной предстала картина пустой трассы и смазанных огней за окном. Занявший место водителя Май не боялся скорости, он упрямо вдавливал педаль газа, одновременно пытаясь вести диалог:

— С тобой не соскучишься, Мурка. Я ещё не отошёл от наших игр, как ты подкинула новое приключение, — так и не получив ответа, он объяснился: — Ты только не злись. Я всего-то пытаюсь тебя отвлечь. Не нужно умирать раньше времени.

— Что могло с ним произойти? — задалась я вслух.

— Понятия не имею. Но твой отец — ещё тот решек. Поверь, чтобы там не произошло, я всё исправлю.

Его рука накрыла мою. Данный жест был эффективнее опрометчивого обещания, но и тот не спасал.

Весь путь я безустанно набирала Марка, который мстил мне ответным игнором. Мне хотелось надеяться, что подобная провокация была ничем иным, как блефом. Жестоким и не имеющим оправдания. Однако внутренний голос говорил об обратном, теперь он был невозможно громок. Кричал так, что закладывало уши.

Пусть всё обойдётся. Я не выдержу нового потрясения.

Взлетев на бордюр подъездной площадки, Майский резко дал по тормозам. Тогда я заметила ряд мигалок и столпотворение людей в форме. Это было худшим знаком из всех возможных.

— Стой! — крикнул Тимур, когда я выпрыгнула из машины. — Твою мать, Юна!

Я втиснулась в кольцо служивых, ища глазами ответы. Все они переговаривались между собой, не замечая моего присутствия. Карет скорой помощи не наблюдалось, что отбросило массу предположений. Страшных предположений.

Столкнувшись плечом с Марком, я кровожадно вцепилась в его рубашку.

— Где отец?! — мой голос эхом пронёсся по округе. — Отвечай!

Теперь все взгляды сошлись на нашей паре, голоса поутихли.

— Спокойно, Юна, — раздражительно бросил Марк. — Он в квартире, но тебе туда нельзя. Не сейчас. Мой отец со всем разберётся.

Оттолкнув парня, я устремилась в подъезд, но тот не дал мне сделать и шагу. Послышался треск футболки, на горле натянулся ворот и меня потянуло назад.

— Да угомонись же ты! — Марк грубо встряхнул меня за плечи. Его пальцы до боли впились в кожу, оставляя не мне синяки. — Приди в себя!