Плохо быть мной

— Заходим внутрь. Я говорю ей: «Не очень верю, что это ты, пока с тобой беседую» — и ущипнул себя. Ну, Тайра засмеялась. Потом спрашивает: «Не хочешь встретиться после фотосессии?» — Это был несколько раз прокрученный в моей башке эпизод, после того, как я действительно наткнулся на Тайру Бэнкс во время ее съемок на Сорок второй, остановился поглазеть вместе с другими зеваками, и она скользнула взглядом по моей физиономии. — Я отвечаю: «Это можно, только боюсь, я все равно не поверю, даже если у нас будет пламенная встреча. Ты уж как-нибудь постарайся заставить меня поверить в то, что ты существуешь». Тайра смеется. Постараюсь, говорит.

— Постаралась? — спросила Эстер.

— Ну, как сказать, — замялся я. Я перегнул палку, и, при всем желании Эстер, байка, что я переспал с Тайрой Бэнкс, не проходила. — Мне ее ассистентка понравилась больше.

Я вспомнил чернокожую красавицу, за которой однажды встал в очередь за кокой. «Хорошо, что не вы продаете мне вино, — показал я тогда глазами на старика-продавца. — А то бы пришлось из-за вас бегать сюда каждый день. Боюсь, стал бы алкашом». — «А ты не бойся, ниггер, — дружелюбно подмигнула красотка. — Вот я, например, не боюсь, что после встречи с тобой стану лесбиянкой».

Я решил реабилитироваться перед самим собой и рассказал это Эстер так:

— Когда мы с ассистенткой Тайры покупали вино, она мне сказала: «Хорошо, что не ты продаешь мне вино, а то бегала бы сюда каждый день. Стала бы алкоголичкой». — Я нравился себе все больше и разорялся: — Однажды моя подружка Мириам сказала мне, что не сведи ее судьба до меня с парочкой негров, она бы не боясь заявила, что русские — лучшие любовники в мире. — Мириам была недосягаемая шотландка, которая своим блистательным появлением в клубах и на рейвах вызывала у всех чувство тоски и непонятно к кому зависти. Она ни разу не взглянула в мою сторону. — Мы с ней устроили представление в клубе. Так прижимались, что нам аплодировали, как музыкантам в подземном переходе. По-моему, некоторые даже давали нам мелочь.

Эстер делала реальными не одни лишь мои выдумки. Делала реальной жизнь, которой я жил.

— Моя нью-йоркская девушка Полина познакомила меня с подругой Элен. Элен подсела и говорит: «Мне очень нравится Полина. И ты тоже. Что ты об этом думаешь?» Я говорю: «Мне надо спросить мою девушку».

— Ты так ей ответил? — удивилась Эстер. — У вас была любовь втроем?

— Вот именно! — воскликнул я довольный.

— Она была в тебя влюблена? — спросила Эстер с неожиданной серьезностью, отчего мне показалось, что она осведомлена о моем нью-йоркском романе.

— Кто?

— Полина. — Она произнесла это имя четко.

— Влюблена, — согласился я. — Стояла на коленях, чтобы я не уходил от нее. Даже плакала… Ну, я пойду. — Я гордо повернул к дверям общежития.

— Куда? — раздалось вслед.

— В душ. А то жарко, — небрежно бросил я, чувствуя, что немного влюблен в самого себя.

— Подожди! — неожиданно резко и недоброжелательно окликнула меня Эстер. — Я с тобой…

— Куда? В душ? — опешил я.

— Куда ж еще? Водки я уже выпила. Благодаря тебе, кстати. Теперь если что и осталось, то холодный душ.

Я остановился.

— Что ты застрял? — подбоченилась Эстер. — Долго тебя ждать?

— Душ? Со мной? — совсем уж обескураженно уставился я на нее.

— С кем же еще? — зло спросила она.

* * *

Уже какие сутки вихрь швыряет нас с Эстер по всей территории Русской школы. Регулярно в комнату стучатся студенты и приносят части нашего гардероба, найденные в самых разных местах. Трудно сказать, чем мы занимались, кроме того, что любили друг друга. Я, например, — говорил. Это сильно смахивало на исповедь. Даже если я говорил про футбол и про рэп. С пеной у рта я рассказывал о тонкостях черной музыки, бокса и футбола. Впервые мои теории модели игры мадридского «Реала», поэзии в рэпе и угнетения черных не обдавались презрением.

Я посвящал Эстер в самые глубины моей души. В скрываемое ото всех. В то, что воображал перед зеркалом после нашего разговора, когда она сказала, что ей весело. В частности, в самые глубины моей дурости. Доказывал ей, что Тьерри Анри — настоящий поэт футбола и что теперь благодаря одному Зидану можно сказать, что человечество не безликая скользкая масса. Что если отменить всю музыку и оставить лишь «Ву-Танг Клан», то этого будет вполне достаточно. А Майкл Джордан — это вообще…

Вчера ко мне в столовой подошла четырехлетняя Катя, дочка учительницы фонетики. Я уже попрощался с преподавателями, в чьей компании обедал, и направлялся с подносом к мойке сбросить объедки в бак и сунуть в окошко тарелки.

— Миша, ты странный, — сказала Катя.

— Странный?

Педагоги, слышавшие разговор, навострили уши.

— Весь какой-то обкусанный.

На следующий день в школьной газете появилась заметка «Какая муха укусила Мишу?».

Я очень боялся разочаровать Эстер. Потому выдавал многие подвиги друзей за свои. Один раз использовал эпизод из фильма, который когда-то видел. Про Эстер можно было сказать с уверенностью: счастливый человек. Веселая у нее была жизнь или несчастная, сама она была счастливой.