Плохо быть богатой

О, Господи!

Я этого не вынесу!

Но это должно быть сделано.

Тот же город, то же время

ВТОРЫМ ПЛАНОМ: МИСС КРОВЬ

Казалось, что лица жертв, приколотые к болванкам для париков, смеются над ним. Неудача! Провал!

Мисс Кровь, нервно расхаживая по комнате, рвал на себе волосы и кожа на голове уже горела огнем. Он тяжело дышал, в глазах застыли слезы отчаяния. Сорвалось! И как раз в тот момент, когда все складывалось так удачно; он уже держал ее, драгоценную добычу буквально вырвали у него из рук.

Он слышал взрывы смеха, а это было невыносимо. Пытаясь заглушить этот раздирающий смех, он захлопал в ладоши, но волны смеха то стихали, то вновь становились громче.

— Заткнитесь! Все заткнитесь! — не помня себя заорал он.

Он резко повернулся, и смех тут же прекратился. На него смотрели молчаливые лица его жертв.

Схватив нож и угрожающе вытянув его перед собой, он медленно подошел к стойке с париками.

— Вы смеетесь надо мной! — крикнул он фотографиям, приколотым к парикам. — Вам очень весело!

Тишина. Лица манекенщиц, такие красивые, что при взгляде на них возникало какое-то болезненное чувство, блестящие губы, приоткрытые в улыбке, переливающиеся волосы, — они безмолвно взирали на него.

— Кто из вас первый начал? — взвизгнул он. — Признавайтесь, мерзавки, кто поднял меня на смех?

Тишина.

— Отвечайте! — затопал он ногами. Мисс Кровь тяжело вздохнул.

— Ну, сладкие мои, вы не оставляете мне выбора. — Его губы медленно сложились в жестокую мрачную улыбку. — И вы все будете наказаны! Слышите? Тогда в следующий раз вы будете умнее и не посмеете так шутить со мной!

И, схватив первую болванку с париком, он с размаху вонзил в нее нож. Он кромсал и колол до тех пор, пока не изорвал в клочки бумажное лицо и синтетическая набивка и вата не разлетелись по всей комнате.

Затем, не останавливаясь, он схватил вторую болванку, потом — еще одну.

Когда он наконец остановился, ужас содеянного захлестнул его холодной липкой волной. Со стоном уронив нож, он попятился к двери.

— О, мои сладкие! Мои хорошие! — завыл он, с силой вцепившись себе в волосы и мечась по комнате. Затем бросился к безмолвным лицам и тяжело рухнул перед ними на колени.

— Посмотрите, что эта сука заставила меня сделать! — зарыдал он. — Какое горе для всех нас! Но я доберусь до нее! Вот увидите! Эта сучка еще узнает! И очень скоро!

Часть четвертая ПАРАД АЛЛЕ: ИГРА В ОТКРЫТУЮ Февраль — март 1990 года

59

Проехав по дуге подъездной дорожки, дорогой лимузин остановился перед новым небоскребом на Восточной 81-й улице, и Эдвина вышла как раз напротив входа. В дверях стоял швейцар, одетый подобно королевскому гвардейцу: блестящий шлем с ленточкой под подбородком и высокие лакированные сапоги выше колен.