Плохо быть богатой

Нельзя сказать, чтобы Дарлена Уотсон стойко сносила оскорбления. Она их вообще не терпела. После шестнадцати лет работы в больнице „Бельвю" она имела лекарство на все случаи жизни, а уж на этот — тем более. Взяв пузырек со спиртом, она щедро полила им кровоточащую задницу Змея.

Он заорал и чуть ли не взлетел над койкой.

— Перни мне еще раз и считай, что ты жмурик, парень. — И в подтверждение этого Дарлена особенно сильно воткнула пинцет в его ягодицу. — Слышишь?

Он слышал.

Когда Дункан остановился у ее дома, Билли Дон, бросив на ходу „спокойной ночи", выскочила из машины и стремглав побежала к лифтам. Побыстрее подняться к себе и спрятаться в спальне!

После неожиданной встречи со Змеем она чувствовала страх и опустошенность. Чтобы прийти в себя и успокоиться, ей нужны были тишина и привычная обстановка.

Отдых и сон — вот что мне необходимо, думала она, пока лифт стремительно нес ее вверх. Эти два универсальных лекарства, может быть, может быть? — помогут ей восстановить равновесие. Да, отдых и сон — они унесут все страхи и успокоят расстроенные нервы. И завтра она будет другим человеком.

Отдых — ее надежда, сон — молитва. Но, когда она вошла в квартиру, которую снимала, позвонила Оби Кьюти, фотомодель из другого агентства, с которой она подружилась, работая вместе на съемках фирмы „Ревлон"

— Убили Джой Затопекову. Ничего, если я поживу у тебя несколько дней?

Билли согласилась.

Через двадцать минут Кармен Толедо привезла Оби.

Эксцентрично-красивая и очень высокая манекенщица-негритянка плакала и находилась в полном расстройстве. Она прижимала к себе кошку.

— Я позабочусь о ней, — пообещала Билли женщине-детективу.

Итак, вместо того чтобы закрыться в спальне и целиком отдаться мыслям о Змее, Билли сидела с Оби и как могла выражала свое сочувствие. И, только собравшись спать, она осознала, что с приезда Оби она лишь мимолетом вспоминала о Змее и жутком преследовании. Она даже не заметила, что уже успокоилась и перестала вздрагивать. Как странно, что, давая душевное облегчение кому-то другому, она получила поддержку, в которой так нуждалась сама.

Позвонил Дункан.

— Мне жаль, что все так вышло. — Его голос звучал мягко. — Если Вам что-нибудь нужно, я приеду.

— Все хорошо, Док.

И это была правда, она действительно успокоилась. По сравнению с убийством Джой, ее проблемы казались просто неуместными.

— Я не настаиваю, но, поскольку сегодня вечер не получился, не возражаете, если мы когда-нибудь опять?..

— Посмотрим, — уклончиво ответила Билли. Честно говоря, она больше не хотела продолжать с ним видеться, не из-за себя, ради него самого. Инцидент со Змеем доказал, насколько опасным может быть знакомство с ней. Затем, чувствуя себя виноватой — ведь из-за нее у него разбита машина, — она сказала:

— Хорошо, давайте попробуем.

В конце концов, она должна хоть как-то компенсировать его хлопоты, а если это означало поужинать с ним, то это самое малое, что она смогла сделать. Именно самое малое.

— Я не тороплю. Когда захочется, просто позвоните.

— Обязательно. — Она была благодарна Доку за его чуткость, он не пытался назначить ни день, ни время. И потом, несмотря на злополучный оборот, который приняла их встреча, перспектива увидеться с ним привлекала ее.

— Я действительно скоро позвоню, — пообещала она, удивляясь самой себе.

— И в следующий раз мы не будем в центре, — откликнулся он, добродушно усмехнувшись, и сразу же, чтобы не надоедать, повесил трубку.

Открыв окно, Аллилуйя вкарабкалась на подоконник, выбралась наружу и легко спрыгнула вниз на террасу. И мать, и Руби крепко спали. Она это знала, потому что еще раньше прокралась к ним в комнаты и проверила.

Немного повозившись с тугим окном, она залезла в кабинет. Посветила фонариком по комнате и затем, не подходя к груде наваленных журналов, направилась прямо к этажерке и выбрала десять эскизов моделей матери из тех, что считала самыми лучшими. Засунув их под водолазку, она тем же путем неслышно вернулась на террасу, закрыв за собой тугое окно.

Аллилуйя знала: рано или поздно мать обнаружит, что она сделала, а обнаружив — либо поблагодарит, либо убьет ее.

Забравшись обратно в постель, она набрала телефон отца.

— Они у меня, папка, — сказала она, мастерски подражая гангстерам 30-х годов. — Все прошло как по маслу.

— Папка? Папка? — пробормотал Дункан Купер.

— Да, папка. Утром я первым делом передам их тебе, ладно? — И ночная воровка Аллилуйя Купер повесила трубку.

39

Наступил следующий день. С самого утра фехтовальный зал Сантелли на Западной 27-й улице был наполнен движением. Казалось, одетые в белое фехтовальщики с опущенными масками исполняли тщательно продуманный танец, нет! — настоящий балет выпадов и защит. Свист и звон рапир довершали картину.

Шум зала проникал в раздевалку, где стоял Дункан Купер, уже готовый к тренировке.

— Так как? — обратился он к сидящему напротив. Лео Флад изучал последний из эскизов Эдвины, тех самых, что Аллилуйя утром передала отцу. Одобрительно кивая, он поднял глаза.

— Хороши. И вправду хороши, черт побери!