Плохиш

— Ты там с кем-то трахаешся что ли? – кисло спросила она.

— Скорее трахают меня, - мрачно бросил он, соображая, как еще можно попытаться разыскать Владу. – Мой мозг.

— Слушай, я хотела сказать, что сегодня вечером ничего не получится. Моя приятельница...

На заднем фоне раздались голоса и характерный звук «пикающего» сканера в супермаркете. И чей-то вопрос к Ане: «Забыла гранатовый сок, Влада его любит».

Черти в голове Стаса за секунду станцевали джигу. Влада. Много он знал девушек с таким именем одного с Аней возраста? Всего одну – свою Владу. Сраные, мать его, совпадения. Он что, трахается с ее подругой?

— Кто такая Влада? – спросил быстро и сухо, пресекая попытку Ани продолжить.

— Моя приятельница. Попала в больницу с высокой температурой. Мы хотим ее навестить, а потом я вряд ли буду в состоянии говорить о чем-то серьезном. В этих больницах такая жуть. Но если ты хочешь просто заняться сексом, я приеду.

— Влада Егорова? – уточнил Стас, начихав на все, что она сказала кроме этого.

Пауза – и изумленное:

— Эммм... Да. Вы знакомы?

— В какой больнице она лежит?

— Стас, что за на фиг творится? – фыркнула она.

— В какой больнице лежит твоя приятельница Влада Егрова.

Если эта гламурная «пустышка» и на этот раз не ответит, он найдет ее и узнает треклятое название даже если придется трясти ее, словно грушу. Не пришлось: ошарашенная Аня выдала название и с психами бросила трубку.

Треклятая клиника находилась на другом конце города от дома Влады. Расчет Артема был верным – там бы Стас искал в последнюю очередь, начиная с тех, что поближе.

Красные огни светофоров раздражали. Нетипично теплый декабрь заливал дождем лобовое стекло, размазывая в нем свет фонарей и неон разноцветных вывесок. В голове колотилась сотня вопросов, а сердце медленно застывало до состояния куска гранита. Нужна холодная голова, потому что иначе через Артема будет не пройти. Разве что выбить из него дурь, если уж совсем заупрямится, но Стасу хотелось верить, что до этого не дойдет. Не из-за Егорова – на него как раз было плевать с большой колокольни. Из-за девчонки с любопытными глазами и косичками, которая опасливо пряталась за спину своей матери. Незачем пугать ребенка разукрашенной синяками физиономией ее... нового папы.

Он заметил Артема на крыльце еще до того, как припарковал машину у входа. А Артем увидел его: сделал глубокую затяжку и нервно бросил окурок в урну.

Стас вышел как был: в одной рубашке, которая порядочно промокла даже за те несколько секунд, что он добирался до крыльца.

— Я знал, что ты все-таки приедешь, - сипло, выдохнув терпкий табачный дым, сказал Артем. Зачем-то долго рассматривал его «Галендваген», а потом вдруг выдал: Новая тачка, новые шмотки – и все та же херня в голове. Ничего не меняется.

— Тебя забыл спросить, что и как мне менять, - стараясь держать себя в руках, ответил Стас. Хоть желание выколотить из него ответ на вопрос «Какого хера ты влез?» расползалось по крови тысячной армией микроскопических насекомых, которые вызывали противное жжение под кожей. – В какой палате Влада? Я забираю ее.

— Совсем отупел? Не с первого раза понял, что я тебе сказал?

— Запихни свои угрозы в жопу, Егоров. Хочешь остановить меня – валяй, пробуй. Но предупреждаю: я не кукла для битья и не херов эмо, и сломаю тебе руку до того, как ты до меня дотронешься. Сделай мне одолжение – проверь.

И вдруг понял, что до боли в кулаках желает этого, ищет причину спустить пар. Потому что синусоида и так поднялась предельно высоко и за весь день ни разу не опустилась обратно. Очень, блядь, хреновый сигнал. Нервы растянулись и превратились в жилы приговоренного на дыбе: казалось, еще немного – и начнут с визгом рваться, яростно щелкая по внутренностям.

— Хорошо, Онегин, я пущу тебя к ней, - неожиданно отступил Артем. Дружелюбнее, впрочем, не стал. – Но для начала расскажу тебе одну историю.

— Ты вообще умом тронулся?

— Нет. Но вот тебе мое условие: если, когда я закончу, ты захочешь пойти к Владе – я не буду вмешиваться.

Неприятное предчувствие прикоснулось к вспученной боли острым лезвием опасной бритвы. На миг даже мелькнула мысль все-таки вломить Егорову от всей души, переступить через него и забрать Неваляшку туда, где уже ее чертово семейство не сможет вмешиваться. Но было во взгляде Артема что-то такое, что заставило погасить иррациональную попытку заявить свои права на то, что, возможно, не желало ему принадлежать.

— Слушай внимательно, Стас, потому что я это дерьмо не смогу повторить во второй раз, глядя тебя в глаза и без пистолета.

— Я жду, - жестко поторопил Стас.