— Спасибо ассистентам, — сказала судья, и по ее сигналу мы направились в противоположный от входа угол. — Теперь несколько упражнений на знание команд. Попросите ее сесть. Хорошо. Теперь пусть ляжет.
— Лежать, — приказал я Холе, которая смирно сидела у моей ноги.
Она ответила бессмысленным взглядом.
— Лежать! — повторил я, вытягивая ладонь у нее над головой — наш личный сигнал.
Как горох об стенку.
Похоже, у Холы снова взыграли старые инстинкты — кто кого переупрямит? Прежняя натура, таящаяся в моей новой, чудесной, любовно выращенной собаке, только и ждала, чтобы выпустить когти и расшатать уверенность в победе. И вот вам пожалуйста: Хола сидела в потрясении, не зная, что делать дальше.
Судья пристально смотрела на нас. Я спиной чувствовал, как другие собачники подались вперед, наверняка думая: «Господи, но это же самое дурацкое задание!» Если хочешь завалить СХГ, провались на любом другом пункте, но только не на команде «Лежать». Это слишком, слишком позорно…
Самообладание Холы таяло на глазах. Она все еще сопротивлялась своей темной стороне — Плохой собаке, живущей в ней. А я… я страстно хотел, чтобы она наконец услышала оглушительный стук моего сердца, устремленного к ней.
— Хола, — шепнул я. — Посмотри на меня.
Мы вздохнули в одном ритме. Бортик ринга растворился в тумане, судья превратилась в смутную тень на границе сознания.
— Хола, милая, — попросил я. — Сделай это для мамочки. Лежать.
— Хорошо, — сказала судья. — Теперь велите ей подождать на месте.
— Хола, ждать! — И сигнал рукой: ладонь вытянута горизонтально, пальцы опущены вниз в паре дюймов от собачьего носа.
— Пройдите на десять шагов. Хорошо. Вернитесь к собаке.
Я не беспокоился за Холу: даже в худшие дни, когда ее настроение менялось подобно погоде в начале весны, команду «Ждать» она выполняла превосходно.
— Теперь прикажите ей сесть или лечь — как вам угодно — и отойдите на пять шагов. Повернитесь к собаке. Хорошо…
Я замер в предвкушении своего любимого пункта. Хола каждый раз выкидывает на нем что-то невообразимое.
— Теперь пусть она к вам подойдет.
Я вытянул руки и, чуть отклонившись назад, позвал:
— Хола, ко мне!
Реакция Холы на эту команду почти комична: она подпрыгивает и несется ко мне с таким энтузиазмом, что в конце иногда не успевает притормозить, врезается в меня и опрокидывает на пол. Ну да, это не самая аккуратная собака в мире.
Кое-как удержавшись на ногах и пристегнув к ошейнику поводок, я подумал:
Наш враг отреагировал с подозрительным самодовольством. Плохая собака — мастер долгосрочных стратегий. Стоило бы предвидеть, что темная натура Холы попытается взять реванш там, где мы ждем меньше всего.
Мне и в голову не пришло бы волноваться из-за восьмого пункта —
Мы с Холой регулярно репетировали этот тест во время дрессировки в парке. Когда мне случалось жать кому-то руку (владельцу другой собаки), она сидела рядом, как маленький Будда.
Судья ненадолго ушла и вернулась, неся на руках крохотную ши-тцу Молли — пять килограммов чистых проблем. Длинная белая шерсть на макушке Молли была стянута большим розовым бантом. Хола обожала таких собачек.
Судья бережно поставила Молли на пол слева от себя, выпрямилась и сказала:
— О’кей, а теперь идем навстречу друг другу.
Я видел, как в глазах Плохой собаки, шаг за шагом подавляющей Холу, разгорается красный огонь. Мы медленно приближались к существу, запаха которого она не знала. Я слишком поздно вспомнил, что Хола спокойно реагирует только на знакомых псов. Каждая собака, с которой она раньше
Когда до судьи оставалось всего ничего, она сказала:
— Теперь подойдите ко мне и прикажите собаке сесть. Затем я пожму вам руку. Готовы?
«Нет,
— Начали.
Мы сблизились. Я скомандовал: «Сидеть!» Хола села. Я повернулся к судье, и…
Черно-бело-рыжая стрела с визгом пронеслась мимо меня, чудом не сбив с ног судью — та еле удержала равновесие. Затем Хола молниеносно метнулась влево-вправо-влево, ткнулась носом в ши-тцу и приветственно занесла над ней полусогнутую лапу с растопыренными когтями… Все описанное уместилось между двумя ударами сердца, так что я даже не сообразил отступить и потянуть собаку за поводок. Стоя в оцепенении, я выкрикивал:
— Хола, нет! Фу! Стоп! Ждать! — все односложные команды, которые только приходили мне в голову.
Когда я смотал поводок, судья сочувственно улыбнулась и сказала:
— Давайте попробуем еще раз. Кажется, ваша собака немного перенервничала.