Плющ

Думаю, я подробно поведал о деле Детвейлера на страницах этого дневника, но должен добавить, что меня нисколько не удивляет тот факт, что именно Кентон оказался тем, кто притянул Детвейлера, эту злую комету, на неустойчивую (и, боюсь, умирающую) орбиту «Зенита». Он умнее Сандры Джексон, умнее этого играющего в свои дурацкие кости и носящего галстук Лиги плюща[46] чертяки Уильяма Гелба, намного умнее Херба Портера (Портер, как уже было ранее отмечено, вообще извращенец, который ходит кругами вокруг кабинета Сандры и в ее отсутствие обнюхивает сиденье ее кресла; странный типок, но не мне об этом судить). Кентон - единственный в этой компашке, который способен разглядеть в книге будущий бестселлер, если она попадется ему на глаза. В данный момент его гложет чувство вины, он в замешательстве из-за всего происходящего, считая, что сделал комическую ошибку. Однако, ему невдомек (даже если обратить на это его внимание), что решив взглянуть на книгу Детвейлера, он подтверждает, что его редакторские ушки - на макушке и все еще настроены на самую приятную на свете мелодию - божественную мелодию, которую издают шведские кассовые аппараты в аптеках и книжных торговых центрах при продажах.

Ему невдомек, что все его действия направлены на спасение «Зенита».

Другие уже давно сдались.

Как бы там ни было, вот та самая записка, очаровательная записка, в которой между строк слышится человек, нервы которого изрядно поистрепались, человек, способный сражаться со львом, но сейчас шарахающийся мыши, человек, по причине пережитого вопящий «Караул! Уберите это от меня! Уберите это от меня!» и стегающий по ней метлой, роль каторай придназначина Риддли, вытирающиму окна и даставляющиму пошту. Дасэр, мист Кентан, я убиру эта для ваз! Я пазабочусь аб этам, если прыдёт пасылка ад этай жанчыны Солрак!

Может быть.

С другой стороны, может, Кентону следует столкнуться лицом к лицу с тем, что он сам нагородил, и прихлопнуть свою собственную мышь. В конце концов, у страха глаза велики, но чтобы понять это, нужно научиться справляться со страхами. И если Кентон не может разобраться с такими залётными полупсихами, как Карлос «Роберта» Детвейлер, возможно, его редакторская карьера подошла к своему логическому завершению?

Мне нужно обдумать всё это. Скорее всего, никакая посылка не придет, но мне всё равно нужно обдумать.

27 февраля 1981 года

Сегодня действительно что-то пришло от таинственной Роберты Солрак! Трудно сказать, позабавила ли меня либо вызвала во мне отвращение моя собственная реакция, выразившаяся в неприкрытом инстинктивном ужасе, за которым последовало безумное желание выбросить посылку в мусоросжигательную печь, как и просил Кентон. Меня поразило то, как отреагировало мое тело, когда я увидел адрес и имя отправителя. Внезапно меня затрясло. По спине забегали мурашки, в ушах загудело, а волосы стали дыбом.

Пещерный ужас продлился не более пяти секунд, а потом утих, однако я продолжил дрожать, испытывая сильную боль в области сердца. Флойд поглумился бы и назвал бы это «реакцией черномазого», но это неверное определение. Это была человеческая реакция. И не на саму посылку (содержимое коробки разочаровало после всех испытанных ощущений). Я убежден, что почувствовал руки, которые закрывали крышку маленькой картонной коробки с растением, руки, которые заворачивали коробку в грубую оберточную бумагу, руки, которые перевязали посылку тесьмой, наклеили на нее этикетку и, наконец, отнесли ее на почту. Это была реакция на руки Детвейлера.

Я говорю о телепатии? И да… и нет. Возможно, точнее назвать это своего рода пассивным психокинезом[47]. Собаки шарахаются в сторону от больных раком; они чуют запах рака. Так, по крайней мере, вещает моя дорогая старая тетушка Олимпия. Точно так же я учуял запах Детвейлера, исходящий из каждого уголка той коробки, и теперь я лучше понимаю беспокойство Кентона, проникаясь к нему большим сочувствием. Думаю, что Детвейлер безумен и опасен… однако растение само по себе не сонная одурь, не белладонна и не поганка, хотя, полагаю, в больной голове Детвейлера это может быть всё вместе взятое. Это всего лишь очень маленький и крайне чахлый плющ обыкновенный в красном глиняном горшке.

Если бы не «реакция черномазого» (Флойд Уокер) - или «реакция человека» (его брат Риддли), то я бы, возможно, на самом деле выбросил посылку… но после того, как меня изрядно поколотила дрожь, я решил, что должен справиться со своими страхами и открыть ее, или я бы перестал считать себя мужчиной. И я открыл посылку, несмотря на нахлынувшую в моем воображении массу отвратительных видений: взрывчатка, подсоединенная к клейкой ленте, чувствительной к давлению, полчища ядовитых черных вдов[48], выводок новорожденных медноголовых змей. А там оказался всего-навсего маленького размера плющ с листьями, которые начали желтеть, четыре из них уже готовы были слететь со слабого истощенного ствола. Почва в горшке была похожа на воск коричневого цвета. Она неприятно отдавала запахом болота.