Пляска в степи

После цветка она получила от Барсбека одно-единственное, коротенькое послание. Однажды Иштар вошла в палатку и увидела, что поверх ее кафтана лежит камень с выцарапанным знаком. Как-то забавляясь, отец научил ее понимать кое-какие символы, и потому она узнала изображение на камне.

«Жди».

Вот и все, что сказал ей Барсбек, но Иштар и этого было довольно. И она послушно приготовилась ждать. В этот раз — столько, сколько потребуется. Он ее не оставил. Он наблюдал за нее и даже как-то умудрялся передавать короткие послания. Где же он схоронился? Как избежал отцовского возмездия али погони?..

Быть может, затерялся Барсбек среди многочисленного войска? Не все хазары Барсбека в лицо знали, да и нынче созвал Багатур-тархан под стяг людей из разных, отдаленных земель каганата. Многие и речь друг друга с трудом понимали, потому как родились кто на севере, кто на юге, и говорили на разных наречиях.

В такой-то толпе нетрудно скрыться, коли голову склоненной к земле держать да особо не с кем не сближаться. От мысли, что Барсбек может быть так близко, совсем рядом, у Иштар вскипала кровь. Порой ей хотелось бежать неведомо куда и зачем, приложив руки к груди — рвалось наружу любящее сердце.

Но, послушная, Иштар целыми днями сидела в палатке и выходила куда-либо не иначе, как по приказу отца. Порой она отбрасывала в сторону полог и любовалась ясным небом, или же вставала в полный рост возле палатки и наблюдала за жизнью лагеря.

Она не надеялась, что своей покорностью сможет усыпить бдительность отца, и тот отзовет приставленных к ней стражников или прикажет разрезать веревку, за которую она была привязана к одному из них.

Нет, Иштар не была настолько глупой. Она знала, что Багатур-тархан ей не поверит, и бдительности не утратит. Барсбек велел ей ждать, вот она и ждала, проводя бесконечные длинные дни в одиночестве в палатке.

А выходила она из нее редко еще и потому, что не желала с Саркелом встречаться. А отец, затеяв в очередной раз хитрую интригу, к этому ее и не принуждал. Иштар уже всю голову сломала, размышляя, почему так? Сперва велел ей под руса лечь, соблазнить его взглядом томным с поволокой да танцем огненным, опоить его, кровь взбудоражить так, чтобы себя без Иштар не мыслил, жизни без нее не знал боле.

А нынче же отец велел ей в сторону отойти, взгляда на Саркела не поднимать, губ алых не разжимать.

Иштар и не печалилась. А порой, слыша голос Саркела снаружи поблизости, кривилась в злой усмешке. Прогуливался, сердечный, мимо ее палатки, все свидеться пытался. Правда, порой кипела в ней горячая степная кровь, и откидывала она полог палатки, и выходила наружу, чтобы уже в спину Саркелу поглядеть. Ведала, что глупо то было, но не могла уж удержаться.

И коли бдительность отца она усыпить не смогла бы вовек, то вот хазары, ее охранявшие, вскоре и позабыли будто, за что Иштар сперва на цепь, а затем на веревку посадили. Нет, одну они ее всяко не оставляли, жизнями дорожили да ведали, что за ослушание бывает.

Но вот за языками при ней вскоре следить перестали, переговаривались о всяком прямо возле ее палатки. Так Иштар и узнала, что попал ее отец в немилость новому Хазар-Кагану. А старый, которому смерть пророчили, ее и встретил, еще по осени. Наследнику же его не по нраву пришлась своенравность Багатур-тархана. Потому-то и не возвращался отец ни в столицу каганата, ни во дворец свой.

И войско его уменьшилось. Иштар не умела считать, но казалось ей, что даже прошлым летом больше людей Багатур-тархан под свой стяг собирал.

Может, из-за этого и Барсбек к отцу ее не вернулся. Ведь предал же почему-то военачальник своего господина. Уж всяко не из-за одной любви к ней. Не верила Иштар, что имела она такую власть над Барсбеком. Не верила, что ради нее тот отвернулся от Багатур-тархана, от людей своих, от тех, кого знал сызмальства. Стояло за его решениями нечто большое, ей пока еще неведомое.

Когда еще сильнее зашумело по ту сторону палатки, Иштар откинула полог и вышла наружу, встретившись взглядом со своим сторожем.

— Войско выдвигается? — спросила она, постаравшись, чтобы голос не дрогнул, не выдал ее душевного волнения.

— Да, — коротко ответил хазарин и отвернулся поскорее от нее, словно не желал видеть ее лицо.

— Тебе здесь велено оставаться. Сиди тихо, хатун. Не то беда приключится.

Иштар фыркнула и величественно поправила накинутый на плечи кафтан. Станет ей еще какой-то воин без имени указывать, как себя вести. Она и не собиралась дурного ничего делать. Еще в битву не хватало угодить, чтобы зацепила ее случайная стрела, али, того хуже, сызнова в полон взяли.

Прищурившись, Иштар всматривалась вдаль: туда, где в небо возносились столпы пыли, поднятые лошадиными копытами. Где раздавался громкий, воинственный клич, да хазары гремели оружием, готовясь к битве. Пронзительно пел боевой рог, звенела броня, ржали разгоряченные лошади.