Пляска одержимости

Если бы не Отора, его бы закономерно убили. За то, что теперь он мог догадаться — непозволительная роскошь по меркам корпораций — о том, в ком на самом деле текла кровь ложной императорской линии. Даже за мысль о том, что есть кто-то иной.

Ямато никогда не плакал. Он считал, что это глупо — проявление слабости, да и собственное эмоциональное равновесие позволяло сохранять спокойствие в самых странных ситуациях. Но сейчас оно рухнуло окончательно. Обман, проигрыш, очередная подстава, все, что случалось до этого — оно навалилось тяжелым грузом, и все, что Ямато на самом-то деле мог… Ничего не мог. Только плакаться в чужое плечо. Хотя бы потому, что за это его точно никто не осудит.

Они сидели на подножке одного из многочисленных рекламных баннеров в городе. Он не работал, поэтому, свет прожекторов не выдавал их расположения. Сквозь шум дождя был слышен гул машин, жизни Эдо, но ничто в этой симфонии живущего и вечно бодрствующего города не выдавало приближающуюся угрозу.

— Ха-ха-ха… Представляешь?.. Все это — просто обман!..

Отора, уже успевший сменить куклу, убитую в той потасовке, и прийти сюда лично, смотрел на него сверху странным отстраненным взглядом, словно не совсем понимал, что именно ему сейчас нужно было делать. Но он не сбегал, не двигался; этого Ямато было достаточно. Он чувствовал, как пробивало его на смех, хотя, в общем-то, ничего смешного в этой истории не было.

Они даже денег не получат. Они… Если Харада была все еще жива.

Он опять ее подставил.

— И что мне теперь делать?..

— Не хнычь, — услышал он голос сверху. — Могло быть и хуже. Ты жив, это самое главное.

— Но как же…

— У тебя еще будет время поскорбеть. Соберись.

Медленно покачав головой, Ямато опустил голову. Ну как тут собраться? Опять все пошло черти как. Почему, почему ни разу в его жизни все не могло получиться нормально? Лучше бы он никогда в жизни не связывался с Окамурой. Тогда он мог бы существовать спокойно, жить той жизнью, которая, может, и не блистала бы яркими красками, но хотя бы была достойна. Жил бы у матушки Йоми, работал бы тихо. А теперь? На его руках было столько крови. За его головой охотилась сначала одна корпа, а теперь — другая, намного более опасная. Оставят ли это так «Накатоми»? Он ведь не существует для них, формально.

Такого человека, как «Ямато» никогда не было.

Даже Такигава — фальшивая, придуманная им самим фамилия.

— Кто бы мог подумать…

— Я знал.

Когда Отора резко прервал его, Ямато вскинул голову и с прищуром уставился ему в глаза. Он лишь слегка поморщился, когда тот провел пальцем по его лицу и вытер мокрые дорожки. Не улыбаясь, сделал взгляд теплее. Странно это было. С искусственным телом… Такой, фальшивый, Отора казался намного искренней Ханзе.

Который только и делал, что лгал.

— Знал, — эхом откликнулся он.

— Да. Я всегда знал, что это не так.

— Но ты говорил…

— Я говорил. Ямато, мне все равно, — Отора безразлично на него взглянул и следом покривил губы, будто в отвращении, непонятно к кому. — У меня другая цель, и Ханзе знает, что если обманет меня с ней, то я его убью. Но меня не волнуют ни революции, ни корпорации, мне абсолютно плевать на все это… — он помедлил и вновь заглянул Ямато в глаза. И вновь, тот взгляд, как в день, когда они встретились лично впервые. — Но не плевать на тебя.

Ямато нервно улыбнулся.

— Почему?

— Я знаю, как тяжело бывает потерять все, во что ты веришь. Ты напоминаешь мне одного человека… — Отора помедлил. — Чувство ностальгии, вот, как оно называется. Даже отринув все человеческое, тяжело окончательно стать машиной. Назови это глупой неожиданной симпатией, и будешь прав.

Затем, Ямато рассмеялся.

Он никогда в жизни так не хохотал. Чертова истерика. Согнувшись пополам, он смеялся в голос в полном одиночестве, чувствуя, как все старое внутри него ломается вновь. Не чей-то потомок. Не брат Юкико. Убийца, преступник. Все было обманом. Ханзе был ублюдком, но в Эдо, где каждый был сам за себя, он был прав. Используй других и достигай своей цели — вот, что должен был делать Ямато.

Искупление собственных ошибок…

Если он не потомок, то можно было не возвращаться к Окамуре. Надо было лишь отправить ему сообщение об этом. Доставить щепку. Но оставалось последнее, что было все еще на его совести. Харада сказала, что ее не волнует это, но Ямато не хотел, чтобы наследие Тайтэна продолжало существовать.

Надо было найти того ребенка.

Он перестал смеяться, задыхаясь, и затем, икнув, пробормотал:

— Если честно, — шмыгнув, Ямато наспех вытер глаза, — для человека, который меняет тела налево и направо, ты достаточно фигово это делаешь.

— В каком смысле? — Отора сконфуженно на него взглянул.

— Оба раза, когда я попадал в полную задницу, ты спасал меня в настоящем теле. Тогда, с Харадой, да и сейчас. Ну ладно, сначала спас не в настоящем, но теперь-то сидишь в нем! По-моему, это весьма опасно… Или ты, типа, не думаешь, когда так делаешь?