Плесень

Сергей стал смотреть на горизонт.

— Не пойму, к чему вы клоните.

— Шесть сотен мужчин, женщин, детей, сотрудников Острова Ломоносова. Сливки научного мира. Колония в далеком безопасном мире, — сказал Буланов.

— Но это не значит, что островитяне бросили Метеорит.

— Нет. Но это обстоятельство — часть головоломки. Я много над этим думал. Видишь ли, записи, которые я читал, написаны рукой Генерала, а кем был Генерал до катастрофы? Одним из тех, кто работал в техносфере, кто знал всех влиятельных людей в этом бизнесе, всех, понимаешь. И деятелей Острова, несомненно, тоже. Его компания, наверняка, каким-то боком имела отношение к технопарку — допустим, в части разработок систем безопасности, программного обеспечения или еще чего.

— Ну был он с ними связан, — махнул рукой Сергей. — И что? Нам от них пользы никакой. Островитяне только сейчас и соизволили ответить. Дескать, ладно, так и быть — пообщаемся. Что им мешало раньше?

Генрих ответил не сразу.

— Получи я доступ ко всем записям Генерала, я мог бы сказать точнее… Но что если это план? Метеорит, Остров, Бастион, эпидемия, наша экспедиция… Что если тут есть связь?

Сергей поднялся, с беспокойством отмечая, что уж больно вокруг тихо. Давно ничего не происходило катастрофического — неспроста. Падальщики не в счет. Образумившись, они запаслись-таки терпением, и ждали, когда люди отвалят.

— Нет тут связи, — сказал рейдер. — Может, у них там мозги и замкнуло, но кто станет убивать собственную планету? Тем более, вирус…

— Что?

— Не островитяне же его нам подбросили! — Сергей усмехнулся, покачав головой. — Не-ет.

Рейдер сделал два шага к куче трофеев, намереваясь приступить непосредственно к сборам, когда Генрих сказал:

— Рост.

Сергей замер в наклоне, потом выпрямился. Буланов смотрел на него с таким же ненормальным блеском в глазах.

— Когда мы выходили из машины, я заметил, что моя броня странно на мне сидит. Будто стала мала. Совсем чуть-чуть. Такие вещи мозг всегда отслеживает в точности, Сергей. У меня было чувство, что подошвы ботинок стали толще, увеличив мой рост. Но тогда я не думал об этом, а теперь очень даже думаю.

Рейдер смотрел на ученого.

— И сейчас — ощущение, будто доспехи на мне просто сели.

— Вы бредите…

— Посмотри на себя, брат солдат.

— Со мной все в порядке. — Сергей взял один из рюкзаков, вытряхнул из него все содержимое и начал наполнять вновь. Методично, по схеме, заученной на курсах подготовки. Чтобы ни одного квадратного сантиметра пространства не пропало. — Я не расту. С чего бы?

Подобные разговорчики ему приходилось слышать. Робко и неуверенно, в шутку ли — от других рейдеров. Особенно — от Игоря. Новая Эволюция это называлось. Коренев проникся идеями Смирнова и то и дело обращался к ней в разговорах.

Дескать, выживут только те, которые выдержат экзамен. Выдержат и изменятся физически, чтобы жить в новом мире. Природа не будет сентиментальничать, уничтожив слабых.

Генрих явно был поклонником теории Смирнова. Ну пусть, от Сергея не убудет. Если он верит в то, что изменения можно заметить уже сейчас, его дело. Эволюция — разве этому не учат? — идет поступательно, накапливая мутации постепенно, отсеивая ненужные и сохраняя изменения, помогающие процессу видообразования. Бывают, разумеется, и "взрывы", когда виды появляются как бы враз, но вряд ли такое может случиться с людьми. За какие-то несколько дней ни у кого из них не может отрасти новая голова или еще пара ног. Рост? Чушь. Чтобы это случилось, надо… Вот что надо, Сергей не знал. Строя в уме заумные конструкции, он преследовал, похоже, только одну цель: избавиться от мыслей о странном ощущении, что давит в груди. Будто панцирь стал маловат. А ботинки? Разве вдруг не стали поджимать?

— Никто из нас не видел, за какой срок люди превратились в мутантов, — сказал Генрих, присоединяясь к рейдеру. — Все эти "сатиры", "циркачи", "монашки", "чечеточники" — их обработала "краснуха", да. Но когда все они появились? Двадцать лет назад? Тридцать? Или те, кого мы встречали впервые в рейдах, перестали быть людьми всего лишь за неделю до того?

Сергей молчал, стиснув зубы.

Наблюдая за работой рейдера, ученый принялся собирать свой рюкзак.

— Значит, те, кто не подхватил вирус, мутируют? — спросил Сергей спустя десять минут, когда уже занимался оружием и боеприпасами.

— Да.

— Надеюсь, вы не шутите.

— Не шучу. Человек не может жить в таком мире, он приспособится или исчезнет. Конечно, вряд ли из него получится громадный мутант с десятью щупальцами, но, вероятно, мы станем крепче, сильнее, наш иммунитет к болезням возрастет.

Лужин вспомнил чудовище, которое жило в мертвом поселке. То, у которого была фальшивая голова-манок на длинной конечности.

Не слишком соблазнительная перспектива превратиться в нечто подобное. Хотя… если тот монстр жил и чувствовал себя прекрасно до встречи с людьми, то чем такая жизнь хуже всякой другой? У мутанта есть своя биологическая программа, она им руководит. И никаких сомнений. А значит, по-своему чудик счастлив.