Пленница в башне

— Очень романтическая история, — улыбнулась Ванесса. — А что это, донья Мануэла? — Из старой серебряной шкатулки она извлекла прямоугольную коробку, обтянутую тисненой кожей.

— Это альбом с фотографиями. — Донья Мануэла живо схватила его. — Так вот где он затерялся, а я-то заставила мою бедную Луизу перерыть все вдоль и поперек! Смотрите! — Старые пальцы отперли застежку и открыли альбом, представив глазам Ванессы семейные снимки. Ванесса рассматривала их вместе с доньей Мануэлой и, узнав, что улыбающийся с фотографии карапуз в морском костюмчике — дон Рафаэль в детстве, не смогла удержаться от возгласа:

— Так у него были локоны! Каким же он был хорошеньким!

— Черт побери, он был настоящим разбойником! — Донья Мануэла рассмеялась от удовольствия, услышав восторженный возглас Ванессы. — Он был невообразимым шалуном, какого только можно вообразить, но больше всего любил плавать на своем ялике или ловить рыбу с индейцами. Я надеялась, что у него будут братья или сестры, чтобы составить ему компанию, но Марианна, моя невестка, из-за тяжелых родов не могла больше иметь детей после того, как произвела на свет Рафаэля. К счастью, это оказался сын. Говорят, что на Луенде не будет никаких волнений и восстаний, которые так часто случаются на материке, пока бразды правления находятся в руках Домериков. Знаете, дитя мое, какую цену приходится порой платить за то, чтобы некоторые нечистоплотные люди могли удовлетворить свое стремление к власти. В руках моего Рафаэля тоже сосредоточена большая власть, но он не злоупотребляет ею. Годы сгладили в Домериках их замашки конкистадоров, и вместо них пришло чувство ответственности. Рафаэль — хороший кум. Жители острова уважают его как человека сильного и справедливого. Можно смело сказать, что он заслужил их любовь и преданность.

Пожилая леди гордо улыбнулась:

— А какой праздник они устроят, когда Рафаэль найдет себе невесту! Если бы только это, наконец, случилось, и тогда мне будет нечего желать, если только эта вдова и есть та женщина, которую он хочет и с которой будет счастлив. Она умна, а ему, конечно нужна умная жена. Я старомодна и сентиментальна, поэтому привыкла считать, что в женщине в первую очередь должна привлекать сердечность, пылкость, желание иметь детей…

Она пожала плечами, закрыла альбом и положила его на столик возле своего локтя.

Некоторое время она с улыбкой смотрела на поднятое к ней юное личико Ванессы, потом отыскала в шкатулке резной браслет из лимонного жадеита и в пару к нему резные серьги. Она приложила одну из сережек к маленькому ушку Ванессы:

— Не каждая женщина может носить жадеит, но к вашему цвету волос он идет, а мне жалко, что этот гарнитур лежит без дела в старой шкатулке, в то время, как он может украсить очаровательную молодую женщину. Протяните мне вашу руку, дитя мое! — приказала донья Мануэла.

Ванесса не могла найти слов от изумления.

— Дайте же мне вашу руку! — Жилистая рука сеньоры крепко обхватила запястье Ванессы, и через мгновение браслет засверкал на ее бледной коже. — Ну, что вы об этом скажете?

— Донья Мануэла, я не могу принять такую дорогую вещь! — Потрясенная Ванесса была не в силах отвести глаз от тонких граней браслета. — Она принадлежит вашей семье. — Что скажет ваш внук?

— Его не касается, что мне захотелось кому-нибудь подарить одну из этих безделушек, — рассмеялась сеньора. — Они имеют кое-какую историческую ценность, но это не те фамильные украшения, которые когда-нибудь украсят его невесту. Полно, малышка, позвольте мне продеть в ваши ушки эти серьги; ах, они очень красиво подчеркивают ваши зеленые глаза! Вы должны, я на этом настаиваю, надеть их сегодня вечером на свидание с сеньором Элсингом.

— Вы очень добры, что позволили мне поносить их, донья Мануэла…

— Я дарю их вам, дитя мое. Они созданы прямо для вас, и я уверена, что женщина, которой они принадлежали, порадовалась бы тому, что они подчеркивают красоту англичанки.

— Они… принадлежали невесте Завоевателя? — Ванесса затаила дыхание и благоговейно прикоснулась к браслету. — Донья Мануэла, просто не знаю, что и сказать… Я буду хранить эти украшения как сокровище, если только вы уверены, что дон Рафаэль не рассердится на меня, ведь всего-навсего я лишь служу здесь…

— Вы не просто служащая, Ванесса. — Сеньора похлопала девушку по гладкой щеке, на которой вспыхнул румянец. — Я обещаю вам, Рафаэль не рассердится за то, что вы надели гарнитур: как он может сердиться, если вы его друг, а друг — самая большая драгоценность?..

Донья Мануэла пожала плечами, нахмурилась и погрузилась в размышления, которые Ванесса не решалась прервать. Агатовые глаза на некоторое время скрылись за морщинистыми веками. Затем они снова открылись, и сеньора сообщила, что хочет отдохнуть.

— Мне было приятно поболтать с вами, малышка, — добавила она. — Вы должны опять заглянуть ко мне как-нибудь и посплетничать за чашкой чая, а теперь, прошу, позовите ко мне Луизу.