Пленница шейха пустыни

- Уповать на суд кади, я так понимаю, тоже нет смысла? – чтобы не показать своего отчаяния, я сделала очередной ход фигурой, загоняя противника в тупик. – Здесь иные законы, а ваш сын сказал, что я его рабыня. Вы не можете не понимать, что это означает. И вы не сможете защитить меня, когда он решит овладеть моим телом!

- К сожалению, мне придется уехать отсюда на закате завтрашнего дня, дитя мое. Многолетняя война ослабила мое сердце, и я должен находиться под контролем врачей. Я проведу беседу с Кемалем, чтобы он не был с тобою жесток и не применял силу. Кроме того… Амира, вели Саиду явиться в мой шатер.

Когда приглашенный гость появился на пороге, у меня внутри все оборвалось. Я узнала того, кто похитил меня и привез сюда. По спине пробежал холод, и я с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться и не начать умолять Асира спасти меня от ужасной участи.

- Саид, - обратился к нему шейх, - Эта женщина – дорогая гостья нашей семьи, какие бы отношения не связывали меня с ее покойным отцом. Я ни за что не позволю, чтобы с ней обращались, как с взятой в набеге рабыней. То, что я видел сегодня на площади, возмутительно. Ты лично накажешь того, кто посеял смуту первым и заставил Кемаля ударить ее.

- Мой шейх, - осторожно проговорил воин, глядя на с изумлением то на меня, то на шахматную доску, - я приношу прощения, но я не смог принять меры. Люди обезумели, когда ваша гостья угрожала смертью Кемалю.

- Значит, следует сделать все, чтобы подобное более не повторилось. Кроме того, ты останешься здесь и будешь оберегать ее от подобного. Станешь ее охраной, ее сопровождением, и я хочу знать, что пребывание Газаль здесь не обернется для нее кошмаром. Этот касается не только жителей поселения. Следи, чтобы мой сын не переступил черту, с его горячим нравом до этого рукой подать. А сейчас отправляйся прочь и поясни нашим людям, как мерзко они поступили.

- Шах и мат, - дрожащим голосом произнесла я, кивнув на доску.

Вроде бы как, имея поддержку Асира и его защиту, мне стоило успокоиться… но мудрый шейх сделал так, чтобы я не смогла сбежать даже при удобном случае. Приставил ко мне опытного и проницательного воина песков. Я не сомневалась, что он не упустит меня из виду.

- Стоит признать, обыграть тебя у меня нет никаких шансов, - шейх с сожалением убрал шахматы в коробку. – Я бы с превеликим удовольствием просидел бы с тобой за партией до рассвета, но тебе необходим сон. Завтра дашь мне шанс отыграться?

- Непременно, - я зевнула. – шейх Асир, я не могу не спросить, вы что-то знаете о моей матери, о брате? Они ищут меня? Как мне унять их тревогу, чтобы не думали, будто я погибла в песках?

- Амани вернулась в эмират, твой супруг и брат с женой там же. Какая жалость, что я не могу им сказать, что у тебя все хорошо, сама понимаешь, почему. Я попрошу Амелию прилететь и поддержать твою маму. Не стоит так сильно горевать, очень скоро ты их снова увидишь.

- Кемаль сказал – год, - дрогнувшим голосом произнесла я.

- Я полагаю, гораздо меньше, - ответил Асир. – У меня нет сомнений, что однажды ты тоже полюбишь моего сына. И тогда уже не будет нужды держать тебя пленницей в песках.

- Никогда! – горячо выпалила я.

- Никогда не говори «никогда», Газаль, - философски заметил шейх, - а теперь тебе следует отдохнуть. Спокойной ночи.

Амира приготовила ванную. Я почти засыпала, но от удовольствия смыть с себя пыль и тяготы прошедшего дня не смогла отказаться. Отметин от плети на спине практически не чувствовала – они не так сильно болели, как мне казалось. Но прислужница Асира все равно обработала их и провела меня в спальню в дальнем отсеке шатра.

Заснула я практически сразу. Но перед тем, как окунуться в забытье, я все равно видела перед глазами самодовольное лицо Кемаля с оттенком ничем не сравнимого триумфа…

…В тот день Зейнаб приняла очередную попытку стать подругой моей матери, сменив горделивое превосходство дружелюбием. Ей понадобилось несколько дней, чтобы понять очевидное: как бы мой отец не был увлечен второй женой, он всегда любил только Амани. Стоило дружить с первой супругой. Что она и пыталась сделать, вручив ей сундук с золотыми монетами и камнями.

- Я дарю его тебе в знак своего почтения, Амани, - голос Зейнаб слегка дрожал. – Здесь сто золотых динаров и двадцать сапфиров чистейшей огранки. Прими их в дар как залог нашей дружбы.

Мама заплетала мои волосы в косы. Я, как завороженная, следила за тем, как вторая жена отца открывает свой подарок. Блеск золота ослепил меня, и я вскочила на ноги, подбежав к нему и пересыпав из руки в руку.

- Благодарю тебя, - сдержано ответила мать. – Принимаю с благодарностью.

- Здесь не сто динаров, - я провела рукой по сверкающей поверхности.

Повисла тишина. Амани сдвинула бровь, а Зейнаб залилась краской.

- Прости меня, госпожа. Я …

- Здесь сто пятнадцать, - легко подсчитала я, вставая.

- Это… действительно так, - новая жена была смущена. – Я захотела подарить часть юной принцессе. Но как ты узнала, прелестное дитя?