Пленница

Саймон считал, что местом, которое мы покинули, был Алжир.

— В старину в этой стране часто находили себе прибежище пираты. Они пребывали под защитой турецкого правительства. Возможно, они до сих пор чувствуют себя там вольготно. Город, который мы видели, — идеальное место для всевозможных закулисных сделок и махинаций. Мне кажется, в определенное время суток туда не всякий смельчак сунется.

Скорее всего, так оно и было.

Продолжив плавание вдоль побережья Сирии и войдя в пролив Дарданеллы, мы узнали порт назначения. Им был Константинополь.

* * *

Мы уже подходили к Босфору, когда в мою каюту вошла женщина. С ней была девочка, которая несла что-то похожее на охапку прозрачной ткани. Оказалось, это одежда, которую они разложили на койке, прежде чем переключить свое внимание на меня. Я уже видела этих женщин на корабле и спрашивала себя, какова цель их присутствия. Вскоре я поняла, что они пришли в каюту, чтобы помочь мне облачиться в эти изумительные одежды.

Тут были длинные брюки, сшитые из тончайшей шелковистой ткани, мешковатые и подхваченные у щиколотки. Поверх них на меня надели тунику из прекрасного прозрачного материала. Туника была расшита блестками, сверкавшими подобно звездам. Затем они распустили мои волосы и начали расчесывать их, переглядываясь, толкая друг друга локтями и хихикая.

Когда я была полностью одета, они отошли в сторону, осмотрели меня и захлопали в ладоши.

— Мне нужна моя старая одежда, — сказала я.

Они меня не понимали и продолжали хихикать и толкаться локтями. Они гладили мои волосы и улыбались мне.

Старик тоже вошел в мою каюту. Увидев меня, он потер ладони. Мне стало еще страшнее. Я понимала, что Саймон прав, и нас ожидает рабство. Он был сильным мужчиной, а значит, хорошим работником, мое предназначение явно было гораздо более зловещим. Я чувствовала, что Саймона моя судьба беспокоит намного больше, чем его собственная.

Меня опять укутали в черную накидку, скрыв от посторонних глаз мое великолепие. Нас с Саймоном доставили на берег, где уже ожидал экипаж. В сопровождении старика и еще одного мужчины помоложе, выполнявшего роль клерка или, возможно, помощника, нас повезли по улицам Константинополя.

Я была так озабочена своей судьбой, что почти не обращала внимания на окружающее. Однако позднее я узнала, что город разделен на две части — христианскую и турецкую. Эти части соединены между собой двумя мостами, весьма неуклюжими по конструкции, но абсолютно необходимыми. Мимо меня, как во сне, проплывали мечети и минареты, и я в отчаянии думала о том, как далеко мы от дома.

Нас привезли в турецкую часть города. Я была растеряна и очень испугана и то и дело оборачивалась в сторону Саймона, дабы убедиться, что он никуда не исчез.

Мне показалось, что мы ехали очень долго. Нас окружал совершенно незнакомый мир. Во все стороны разбегались неимоверно грязные узкие улочки. С ними контрастировали прекрасные здания с ослепительно белыми шпилями, взметнувшимися в синеву неба. Мечети, базары, жалкие деревянные лачуги, шум и повсюду люди. Они выскакивали на дорогу прямо под колеса нашего экипажа, и мне несколько раз казалось, что вот сейчас мы кого-то переедем, но всякий раз им удавалось избежать верной смерти под копытами лошадей.

Наконец мы свернули на тихую широкую улицу, по обеим сторонам которой росли деревья и кустарники с благоухающими яркими цветами. Экипаж замедлил ход перед импозантным белым зданием, стоявшим поодаль от дороги.

Когда мы вышли из экипажа, к нам приблизился какой-то человек в белых одеждах. Старик поклонился ему, как мне показалось, подобострастно, и мужчина небрежно ответил на его приветствие. Нас провели в комнату, показавшуюся мне темной после ослепительного сияния снаружи. Окна в комнате походили на те, которые я уже видела в доме торговца: расположенные в глубоких нишах, они скрывались за плотными шторами.

К нам подошел высокий мужчина в тюрбане, скрепленном драгоценным камнем, и в длинном белом халате. Он расположился на стуле, больше похожем на трон, и я заметила, что поведение старика стало еще более подобострастным.

«Неужели это мой новый владелец?» — с замиранием сердца думала я.

С меня опять сняли накидку и в очередной раз продемонстрировали мои волосы. На мужчину на троноподобном стуле они тоже произвели впечатление. Такого унижения я не чувствовала больше никогда. Он посмотрел на Саймона и кивнул.

У двери стояли двое мужчин. «Стража», — подумала я. Один из них хлопнул в ладоши, и в комнату вошла женщина. Она была пухленькая, уже немолодая, одетая в замысловатый костюм, похожий на мой собственный.

Она подошла ко мне и внимательно меня осмотрела. Затем взяла в руки прядь моих волос и чуть заметно улыбнулась. Закатав рукава моей туники, она принялась тыкать меня в ребра, вызвавшие, похоже, ее крайнее неодобрение, потому что она нахмурилась и, покачав головой, издала серию непонятных, но явно недовольных звуков.