Пленник гибнущего мира

Кагановский приподнял руку, останавливая Духова.

– Это правда, – произнес он. Помолчал, потом добавил: – Но лишь отчасти. Хочешь узнать почему?

– Конечно! – с жаром кивнул Андрей. Он больше не чувствовал себя червяком, как в начале встречи.

– Я не просто описываю события. Я их проживаю, – последнее слово Кагановский выделил.

– Проживаете? – переспросил Духов.

– Именно. Сможешь отгадать эту загадку?

«Попробую», – мысленно ответил Андрей, чувствуя самый настоящий азарт.

– Вы проживаете события, – пробормотал он, морща лоб. – Это значит… Наверное, вы перед каждой сценой, а то и перед каждым абзацем, э-э-э, закрываете глаза, представляете все во всех подробностях… Окружающую героев действительность, их ощущения, мысли… Мне кажется, как-то так.

– В общем-то, ты прав, – писатель, скривившись от усилия, подался вперед и заглянул Андрею в глаза. – И в то же время чрезвычайно далек от истины. Хотел бы ты узнать, что значит прожить события?

«Вот это поворот! – подумал Духов. – Он хочет поделиться секретами мастерства. Статья получится потрясающая!»

– Хочу. Очень, – Андрей тихонько вытащил ручку и раскрыл блокнот. Кагановский заметил это и мотнул головой.

– Они тебе не понадобятся, – заявил он. – Для начала попрошу тебя кое-что повторить. Четко и громко. Ты согласен?

Две последние фразы писатель произнес, явно волнуясь. С желтых воспаленных глаз исчезла муть, тонкие губы сжались.

«Что с ним такое?» – Андрей растерялся и оттого помедлил с ответом.

Кагановский еще больше подался вперед, нечаянно сдвинул протез. Черная рука соскользнула со стола, ударила его по коленке. Писатель вздрогнул и чертыхнулся.

– Ответь! – в низком голосе прорезались требовательные нотки. – Ты согласен или нет?!

– А-а… Э-э-э, – протянул Духов. В голове ни с того ни с сего заклинило, и он просто кивнул.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Кагановский. Он тяжело дышал.

«Как бы ему не стало плохо», – Андрей поглядел на писателя с опаской.

– Тогда повторяй. Не забудь – четко и громко, – тот вновь заговорил: – Я по доброй воле хочу узнать тайну Со-Творцов и приму этот дар с покорностью и благодарностью.

Духов приоткрыл рот, удивленно пялясь на Кагановского. Зачем это? Тот что, поиграть вздумал? Или рассудком от одиночества помутился? Неизвестно ведь, как долго он вот так живет – в грязи и нищете. Андрей вспомнил, сколь агрессивно встретил его писатель. Может, у него очередной приступ начинается?

– Повтори! – почти выкрикнул Кагановский, сверля Духова глазами.

«Точно, начинается, – решил тот, чувствуя, как возвращается испуг. – В таком случае с ним лучше во всем соглашаться».

Собравшись с силами, Андрей кашлянул, прочищая горло, и – четко и громко, как того и требовал писатель, – повторил странную фразу. А потом застыл, гадая: что будет дальше?

Ничего не происходило. За окном не грянул гром, не вырос смерч. Над облаками не раскатился демонический хохот. Даже штукатурка с потолка не посыпалась. Только Кагановский облегченно выдохнул и не без труда откинулся на спинку кресла.

– Вот и все, – он тяжело дышал, по-прежнему глядя на Андрея. В глазах писателя были благодарность и… сочувствие. – Спасибо тебе!

Глава 2 «Где я?!»

– А за что? – растерянно и тихо спросил Духов. – За что спасибо?

– Ты узнаешь, – спокойно ответил писатель. – Ты поймешь. А пока что тебе нужно кое-что прочитать.

Кагановский развернулся лицом к окну, не без труда отдернул штору и взял с подоконника кипу желтоватых листов.

– Вот, – сказал он, пододвигая стопку Андрею, – прочитай это. Прямо сейчас.

«Да это же рукопись! – понял тот, разглядывая немного неровные ряды букв на первом листе. – Кагановский все еще работает, пишет!»

– Прочитай, – повторил писатель, глядя на Андрея.

Духов осторожно, бережно, словно опасался, что от неловкого движения листы рассыплются в пыль, взял кипу, приблизил к лицу. Взгляд тут же зацепился за собственные имя и фамилию в нижнем абзаце.

«Ого! – он удивленно приподнял брови. – Меня сделали персонажем! Но… откуда Кагановский узнал про меня? Ах да, я же представился, когда звонил насчет интервью. Выходит, он писал это вчера и сегодня утром. Интересно».

Андрей отложил первый лист и увидел, что второй заполнен строчками лишь наполовину. Остальные страницы и вовсе были пусты.

– Не удивляйся, – опережая вопрос, заговорил писатель. – Так надо. Просто прочитай то, что есть. Ты обещал. Не разочаровывай меня теперь.

«Не разочарую», – Андрей решительно взял первый лист, положил перед собой, наклонился.

Кагановский не сводил с него маленьких темных глаз.

«Он что, так и будет смотреть? – Духов едва заметно повел плечами. Под цепким взглядом было неуютно. – Ладно, пусть смотрит».

Андрей собрался с мыслями и начал читать.