Пленение (ЛП)

У моего обалдевшего мозга заняло пять секунд, чтобы включиться и понять последствия появления и заявления Абрама. На шестой секунде я оттолкнула Абрама и отошла.

Прежде всего, этим подразумевалось, что мы не были вместе.

И, чтобы уточнить, я громко объявила:

— Он не мой парень. Мы не встречаемся.

Во-вторых, Мартин больше не смотрел на моё лицо — он смотрел на то место, где до этого рука Абрама опиралась на моё плечо.

И в-третьих, моя жизнь официально превратилась в клише. Я задавалась вопросом, может, здесь был какой-то невидимый режиссёр за углом, говоривший типа: "Ладно, ставим новую любовную сцену. Точно, мы хотим, чтобы он вышел в самый неподходящий момент".

— Но ты всё ещё хочешь, чтобы я тебя подвёз? — спросил Абрам тоном, полным усердной заботы.

— Нет. Меня не нужно подвозить. Я не хочу никуда ехать. Эта девушка никуда не едет. — Я указала пальцами на себя, заливаясь ярким румянцем.

Глаза Мартина метнулись ко мне, прищурившись. Тщательно всматриваясь в меня.

Абрам усмехнулся и непринужденно подтолкнул меня локтем. Улыбаясь, он повернулся к Мартину. Мартин не улыбался.

— Привет. Я Абрам. Басист Кэти.

Я покачала головой, поняв, что не представила их.

— Точно. Мартин, это Абрам. Он басист в группе. Абрам, это... Мартин.

— Приятно познакомиться, Мартин, — сказал Абрам, будто ему и правда было приятно, и протянул руку.

Взгляд Мартина был сосредоточен на протянутой руке — той руке, которая несколько секунд назад лежала на моём плече — потом он поднял взгляд на Абрама. Подавшись вперед, он пожал басисту руку. Это было одно из тех странных, затянувшихся мужских рукопожатий, когда белели даже костяшки пальцев.

После нескольких секунд я больше не смогла ждать. Это же был Мартин Сандеки — великий предводитель Джедаев по вспыльчивым кулачным боям. Ага, прежнему Мартину Сандеки не нужна была причина, чтобы потерять самообладание. Если принять во внимание, что я не видела его девять месяцев. Но последнее, что мне было нужно, — это сломанная челюсть Абрама или еще хуже — сломанная рука. Уиллис никогда не простил бы мне этого.

Поэтому, оттащив их друг от друга, я потянула Мартина в сторону улицы.

— Иииии мы закончили. Мартин, не будешь ли ты так любезен подвезти меня до Центрального вокзала⁷?

— У тебя впечатляющий захват для смазливого биржевого брокера, — крикнул Абрам нам вслед.

— Я не биржевой брокер, кретин. — Голос Мартина был низким, не соответствующим уровню его раздражения; я ощущала нерешительность в его шагах, словно он хотел развернуться и показать Абраму действительно впечатляющий захват, поэтому я схватила его за руку и пошла быстрее.

Смех Абрама преследовал нас до конца улицы, пока я не повернула направо, понятия не имея, где был припаркован его автомобиль. Его близость сбивала с толку, заставляя мое сердце биться сильнее. Мы добрались до конца квартала, прежде чем Мартин остановил меня, потянув нас в закоулок, подальше от пешеходов.

— Куда ты собралась?

Я отпустила его, сделав шаг назад, благодарная за свободное пространство.

— Я не знаю. Я просто хотела увести тебя подальше от Абрама.

Мартин всматривался в мое лицо.

— Зачем? Он часто тебя беспокоит?

— Нет, вовсе нет. Он хороший, мы с ним ладили. Думаю, он просто пытался помочь, но своим каким-то странным способом.

По-прежнему вглядываясь в меня, он сделал шаг ближе.

— Вы двое... когда-нибудь?..

Я мучительно вздохнула, когда поняла, о чем он спрашивал, решив, что вечер резко принял совершенно абсурдный оборот. Я закрыла глаза, борясь с желанием закрыть лицо.

Я выиграла. Я не закрыла лицо руками. Но дала себе еще минутку, чтобы собраться с мыслями, прежде чем сказала:

— Это не твое дело. Ты сказал, что можешь подвезти меня до вокзала. — Я открыла глаза, но подняла их только до его подбородка. — Пожалуйста, не будешь ли ты так добр подвезти меня до вокзала, чтобы я смогла сесть на поезд до дома?

Я поняла, что он хотел сказать намного больше, он хотел кричать, ругаться и злиться, но я ума не могла приложить, в чем был смысл этой краткой вспышки раздражительности, почему он мог разозлиться. Я напомнила себе, что это был Мартин Сандеки, который всегда ожидал, что люди делали бы так, как он сказал, который без проблем мог накричать на женщин и мужчин, черепашек, траву или мебель. Я напряглась от его раздражения.

Вместо этого он сделал глубокий вздох, бесшумный, но грудь его заметно поднялась и опустилась, затем кивнул.

— Да. Я с радостью отвезу тебя на вокзал.

Я прищурилась от его вежливых слов и этого тона.

— Мартин?..

— Паркер.

— Может, ты хотел сказать что-нибудь еще, пока мы не оказались в твоей машине? Может, покричать?

Покачав головой, он вытащил из кармана пальто кожаные перчатки, его тон был мягким, даже нежным:

— Надень это. Уже холодно.

— Ты хотел сказать что-то еще. Что?

— Не ты ли всегда говорила мне...