Племя деревьев. О чем говорят корни и кроны

По правде говоря, идти до самого края Эдревии казалось пустой тратой времени: входы в основные залы библиотеки-лабиринта находились повсюду, в одной только долине Летописцев их было девять. Я долго обсуждал это со своими спутниками, но потом мы пришли к выводу: если хотим достичь вершин Гурров, придется двигаться внутри библиотеки, преодолевая десятки, а может, и сотни километров, не имея ни карты, ни надежных указаний. Поэтому лучше внешний путь, хотя и более долгий. Идея проста: пройти до главного входа на вершине Гурров, а затем спуститься вниз, на подземный 35-й уровень библиотеки-лабиринта.

Однако меня раздражало, что путешествие пришлось на особый момент в жизни общины – на расцвет многих товарищей. Должен признать: не самое мудрое решение сдвинуться с места в этот момент. В свою защиту могу лишь сказать: я был слишком юн, чтобы понять это. Если бы я только знал раньше, как влияет это время года на товарищей, тысячу раз подумал бы, прежде чем отправляться на вершины Гурров. Но поставьте себя на мое место: откуда мне было знать, что значит цветение? В то время мы с Лизеттой были еще маленькими и, следовательно, совершенно свободными от безумия, которое весна приносит взрослым.

Честно говоря, я изучал эти побочные явления – пусть и теоретически, – и как хороший Летописец могу и сегодня перечислить их без ошибок: истощение необычное влечение к другим товарищам; утрата способности к рациональной обработке информации; повышенная склонность к корневому обмену лишней информацией; повышенное внимание к своей внешности; привлекательное, ароматное и красочное цветение, равномерно распределенное по всей кроне (что подразумевает непропорциональные и неоправданные затраты времени и энергии). И, будто недостаточно перечисленного, еще и потеря ориентации и рассудительности.

Я наивно полагал, что мы с Лизеттой пока не подвержены этой транс формации. Пройдет еще несколько лет, прежде чем переход к взрослой жизни начнется и для нас. А Пино, со своей стороны, не был похож на того, кто теряет голову во время цветения.

Итак, совершенно не осознавая опрометчивость своего решения, прекрасным весенним утром, когда великолепное солнце низко стояло над горизонтом, а температура воздуха была такой, что хотелось сидеть и наслаждаться, мы отправились к вершинам Гурров.

Будь у меня чуть больше опыта, я сразу понял бы: в поведении Пино что-то не так.

Во-первых, он явился на встречу весь сияющий и элегантный, как будто мы собирались на вечеринку в Черноземии, а не планировали долгое и трудное путешествие через всю Эдревию. Каждый из его листьев, сияющий зеленью и безупречный, был аккуратно уложен в соответствии с безупречным филлотаксисом, которого я никогда раньше не видел. На стволе – не знаю, как ему это удалось, – не было видно ни сантиметра старой коры. Он выглядел так, будто его обработали рубанком. Это был не просто ствол, а колонна из темного мрамора, прямая и идеально отполированная, из которой в соответствии с архитектурой прорастала череда прекрасно ухоженных ветвей и веток. Он выглядел еще более стройным, подтянутым, с осанкой и уверенностью, которых мы раньше не замечали.

Увидев его в новом образе, мы с Лизеттой обменялись понимающими взглядами. Забавно он выглядел, величественно вышагивая, один корень за другим.

– Доброе утро, Лизетта, доброе утро, Лорин. Замечательный день для начала путешествия.

Он достал откуда-то скомканную карту Эдревии, на которой был небрежно нарисован маршрут. Предстояло подняться на холм Черноземии, пересечь длинную, изолированную долину без названия – ее так и называли Безымянной, и жили там лишь несколько одиноких Крепкоспинов, – и подняться вдоль побережья к вершине Гурров.

– Если мы будем двигаться быстро, то сможем добраться до места уже завтра вечером.

Мы с Лизеттой впервые оказались вдали от родных мест, и, хотя никому не признались бы в этом, очень боялись. Единственный, кто чувствовал себя совершенно спокойно, был Пино. Правда, по роду работы все Мерцающие, а особенно тяжеловесы, привыкли много перемещаться. Однако и для Пино это была ответственная миссия. Воз-можно, в здравом уме он взялся бы за нее с гораздо большей осторожностью. Но, как я уже сказал, наш друг расцвел, и ничего разумного ожидать от него было нельзя.

Пересечь холм Черноземии оказалось проще простого. У всех троих было много друзей в этом клане экстравертов, и Лизетта, как хорошая хозяйка, позаботилась, чтобы на их территории ничего не случилось. Короче говоря, первая часть дня была не путешествием, а скорее прогулкой в чудной и гостеприимной компании друзей.

К середине дня мы оставили позади холм Черноземии и оказались в Безымянной долине. Казалось, все идет хорошо, хотя находились мы в совершенно незнакомом и, конечно, менее живописном регионе Эдревии.