Племя деревьев. О чем говорят корни и кроны

Конечно, как и любой из нас, каждый Гурр подключен к корневой сети племени. Используют ли они этот инструмент связи – другой вопрос. Многие годы от группы не поступало никаких сообщений или просьб. Они способны молчать так долго, что, если бы мы не видели их на горизонте, то могли бы даже усомниться в их существовании. И, по правде говоря, нас это вполне устраивало.

Связь с Гуррами активизировалась всегда в какой-то чрезвычайной ситуации или перед лицом угрозы: казалось, они появляются только тогда, когда возникают проблемы. Мы постоянно видели их на горизонте, как непроницаемый барьер, защищающий общину. А о том, каковы их мысли, потребности, вкусы, получали лишь скудные и отрывочные сведения. Они не рассказывали. История их рода, то, как они попали в Эдревию, через какие перипетии прошли – все, что для любого другого клана было предметом гордости и многократных пересказов, Гуррам казалось малоинтересным и не заслуживающим внимания.

То немногое, что знал о них, я почерпнул из Летописей. Гурры – часть населения, не имеющего к нам никакого отношения. Их история началась в глубокой древности, в отличие от истории любого другого клана; их происхождение было настолько древним, что смешалось с легендой о зарождении нашего сообщества.

За десятки миллионов лет до того, как мы с товарищами увидели свет, они уже были здесь, стараясь выжить на планете, сильно отличавшейся от нынешней и гораздо менее дружелюбной. Периоды сильного холода перемежались мучительной жарой; хищники были настолько огромны, что могли без страха напасть даже на Гурров; извержения вулканов способны были на века затмить солнечный свет – такие катаклизмы сегодня трудно даже представить. Темное, жестокое легендарное прошлое, породившее Гурров. Оно и сформировало их.

Миллионы лет им удавалось оставаться в живых и процветать, преодолевая бесчисленные испытания. Они много раз пересекали планету с севера на юг, с востока на запад, со дна самых узких долин до вершин недоступных пиков, приспосабливаясь к меняющейся окружающей среде и стремясь найти лучшие условия и места, где проще жить. Много лет назад они добрались до вершин, которые мы сегодня знаем как вершины Гурров. Они сочли место подходящим для жизни и решили остаться. С этих же гор они увидели первых слабых прародителей многих наших кланов, приняли и защитили их, поддерживали в первые моменты, помогали освоиться, спасали, пока те не стали достаточно многочисленными, чтобы выжить самостоятельно. Когда кланы наконец начали объединяться в общину, Гурры первыми получили предложение присоединиться.

Они с радостью присоединились к общине и с тех пор являются ее частью, защищая ее, помогая ей по мере возможностей, но всегда с гордостью осознавая свое отличие. Думаю, именно поэтому они продолжают называть себя группой: чтобы не забывать, кем были на протяжении всей своей истории.

Именно в этом уединенном краю Эдревии, населенном нашими легендарными товарищами нам с Лизеттой и Пино предстояло добраться до 35-го уровня библиотеки-лабиринта.

Само путешествие, пусть и не было особенно легким, прошло без особых трудностей, если не считать того, что для нас, товарищей, путешествие – всегда жертва, без которой мы с радостью обошлись бы. Можно сказать – не сочтите за преувеличение, – что мы ведем малоподвижный образ жизни. Если бы мне пришлось найти одну черту, в которой мы в Эдревии все единодушно схожи, так это нелюбовь к путешествиям, коротким или долгим. При необходимости, мы могли бы даже задуматься о том, чтобы перебраться из одной части планеты в другую. Но при малейшей возможности избежать этого все, чего мы хотели – это остаться на любимой территории. Некоторые старейшины, гордо заявляя о своем статусе товарищей, больше-ничего-неделающих, отказывались передвигаться даже на несколько метров, считая предложение личной обидой и оскорблением достоинства.

А между тем мы все чаще становились приверженцами оригинальной философии неоподвижности: согласно ей любое перемещение с места, где прорастал член сообщества, есть падение до уровня животного. Возвращаясь к нашим истокам, неоподвижники подчеркивали: для товарищей первобытных времен перемещение с места рождения было вообще невозможно. Способность выдергивать корни из земли, использовать их для передвижения и погружать обратно в почву, когда нужно, говорили неоподвижники, появилась позднее, в ходе эволюции, направлявшей нас к неизбежному – утрате высокой духовности существования. Идеология неоподвижности, изначально зародившаяся в группе Черноземов, посвятивших себя медитации, приобретала все больше последователей. Многие находили необычайно привлекательной возможность оставаться неподвижными и наслаждаться жизнью общества без каких-либо усилий.

Словом, по тем или иным причинам никому в Эдревии не нравилась идея путешествовать на большие расстояния. В том числе мне, Пино и Лизетте: мы блаженно сидели бы дома, если бы не назойливая настойчивость Летописца.